Траектория судьбы

Начать разговор об этой командировке я решил сразу с Дмитрием Федоровичем Устиновым, который был в то время секретарем ЦК КПСС, курирующим оборонную промышленность.

Относился ко мне Устинов хорошо. Работать при нем было и легко, и приятно. Он был из тех руководителей, кто, схватывая все на лету, решения принимал не всегда быстрые, но зато твердые и никогда их потом уже не менял. На него можно было положиться: не подведет, не бросит на полпути, не покинет в трудную минуту… Когда он приезжал в Ижевск, искать встречи с ним не надо было: тут же находился сам. Уезжая, непременно напоминал: будешь в Москве – не забывай!

Хорошим расположением Устинова ко мне часто пользовались областные и городские власти.

Однажды, втроем пришли на прием к Устинову: я, секретарь Обкома и директор завода. Меня подтолкнули вперед. Стоило мне показаться в дверях, как Дмитрий Федорович встал из-за стола и, раскинув руки, пошел навстречу: «Дядя Миша приехал!..»

Я был на десяток лет его моложе, но какое это имело значение при той братской уважительной интонации, с которой он это говорил. Крепко обнял меня, и, не разнимая рук, покружил по кабинету. При таком приеме казалось, что ему переместить меня через государственную границу с Болгарией – пара пустяков.

Я еще не успел договорить о том, что мне надо бы посмотреть на оружейном заводе в Болгарии, как Дмитрий Федорович разом помрачнел и нахмурился. Потом негромко сказал: «Товарищ майор!»

Я был, как всегда, в штатском, но мне вдруг захотелось подняться с кресла и стать навытяжку: такой у Устинова появился тон.

Тут надо знать еще один нюанс: это было как раз то самое время, когда после газетной издевки американцев над тем, что «русский сержант» вооружил весь «Варшавский блок», меня стали стремительно повышать в звании. Можно сказать, утром узнаю, что я старший лейтенант, а к вечеру – уже капитан.

Ясно, что Дмитрий Федорович лично следил за моим «продвижением по службе»: теперь вот от него, от первого, узнал, что я, оказывается, уже стал майором…

Но положение дел это не меняло.

По спине у меня пробежал холодок, когда Устинов очень выразительно произнес: «Вы мне этого не говорили. Я от вас этого не слышал. У вас – все?»

Через четверть века все-таки осуществилась моя мечта – дважды я побывал в Болгарии с деловым визитом – в 1993 и 1995 годах. К тому времени у меня уже имелся достаточный опыт заграничных поездок.

В Болгарию я приезжал по приглашению руководства завода «Арсенал», выпускающего «родственников» моих автоматов и пулеметов. Несмотря на официальный повод моих визитов, встречи и приемы были очень радушными, праздничными.

Я ходил по «арсенальским» цехам почти как по родному заводу: совершенно свободно общался с инженерами и техниками, с рабочими. Они с полуслова понимали меня, а я – их. Разговаривали мы при помощи с детства знакомых общих славянских слов и понятных нам всем общих оружейных терминов.

При посещениях заводского тира обязательно устраивались стрельбы. Когда болгарские хозяева в первый раз попросили меня пострелять, я вдруг вспомнил и рассказал им про свою поездку в их страну в 1963 году. И пошутил, громко обратившись к себе самому: «Не подкачай, Иванов! Не промахнись, Петров! Стреляй, Сидоров!»

Стреляю я, слава Богу, как бывалый солдат. И сам остался доволен, что оправдал надежды, и болгары тоже: автомат хорош по кучности боя.

В Болгарии мне было приятно встретить знакомого тульского конструктора-оружейника Н. И. Коровякова, жившего в те годы в Софии. В Туле его работы широкого признания не нашли, скорее всего, его там «не поняли», а в Болгарии удостоили звания академика. Весомый факт признания его творческих заслуг. И я сердечно пожелал Николаю Ивановичу дальнейших успехов.

Одна из моих поездок совпала с празднованием Дня Освобождения Болгарии от турецких завоевателей, и мне тогда удалось снова побывать на Шипке.

Поднявшись с моими болгарскими «опекунами» на перевал, я увидел выстроенные войска и большое количество пришедшего на праздник народа. Вскоре в окружении министров прибыл премьер Виденов, и торжественное открытие праздника началось. Сначала были речи и возложение цветов к памятнику, а затем – большая панихида по погибшим воинам в уже знакомом мне храме Рождества Христова.

На следующий день мы поехали в деревню, где было организовано большое костюмированное представление в честь праздника Освобождения. Этот большой народный праздник болгар меня по-человечески тронул. Нахлынули воспоминания и я, словно мальчишка, который не перестал верить добрым сказкам, стал вглядываться в лица старых крестьян: нет ли среди них того доброго человека, который тридцать лет тому назад читал стихи на перевале?..

Когда я через несколько лет услышал о том, что новое руководство Болгарии собирается поднять вопрос о вступлении страны в блок НАТО, долго не мог успокоиться. Неужели нашим странам теперь идти по разным дорогам? И это после стольких жертв со стороны России?..

Вспомнил и еще раз перечитал полюбившийся мне стих болгарского классика Ивана Вазова, написанный им в 1878 году: