Тотем Козерога

обычай у вас, у людей издавна — в новый дом первой мурлыку впускают. А Тропы

наши… кгхм… как тебе сказать, чтоб ученым языком… Как туннели в пространстве,

вот. Заходишь с одной стороны, выходишь с другой…

— Порталы! — воскликнул я. — А как же магия? Она тут не действует!

— Да, порталы, — важно сказал Елистрат. — Слово-то, какое мудреное и красивое…

Пор-тал. Надо запомнить… Ты еще не так силен, молодец. Тропка выдержит, не

проломится. А насчет волшбы не беспокойся. Тебе просто разум туманят, дабы

сбежать не смог.

— А если не выдержит? — засомневался я. — Тогда что?

— Лучше тебе не знать. Испугаешься, — хихикнул домовой, но тут же посерьезнел и

вновь требовательно подергал за ухо. — Садись на колени и ползи к стене!

Я задумался. Единственный выход… Если не воспользуюсь, то сгнию в застенках

«ХраМа». Вот тот шанс, о котором молил. Но страшновато. А вдруг Елистрат ошибся

и меня разорвет на атомы?

Домовой правильно понял смысл паузы, сердито запыхтел, дунул в ухо.

— Боишься, молодец?.. Коли решил остаться, то мы с мышатницей препятствовать не

станем. Наше дело помощь предложить, а твое решить: принять или отказать. Ежели

сам справишься, то милости прошу.

— Постой! — воскликнул я поспешно. — Не сердись, Елистратушка! Да, страшновато.

Но другого выхода нет, пойдем по твоей Тропке. Дай дух переведу, подготовлюсь.

— Готовься, — милостиво разрешил домовой, немного оттаял. — Только недолго.

Городище в беде. По улицам навии бегают, людишки мрут как мухи… Нехорошим местом

стал Славгород, гиблым. Помню, раньше такое часто случалось. Но чтоб сейчас…

Елистрат причитал, жаловался на трудную долю всех домовых в мире. Я уже не

слушал. Глубоко вздохнул и постарался унять дрожь в коленях. Расслабил мышцы

плеч, сжал и разжал кулаки. Постепенно успокоился, настроился на нужный лад.

Была не была, рискну! Хуже не станет.

Подошел к окошку, напоследок погладил Багиру. Кошка ободрительно мяукнула,

куснула за палец: мол, не волнуйся, хозяин, без тебя не пропаду. Я ощутил

движение, кошка повернулась, игриво мазнула хвостом по ладони. Послышался топот

мягких лап — убежала.

Пол холоднее, чем показался сначала. Я опустился на колени, медленно пополз.

Внутренне чувство расстояния говорило — через полметра стена. Я поколебался и

остановился. Как дальше?..

И тут уши уловили приглушенные звуки, доносящиеся со двора: отчаянные крики,

стрельба и взрывы. Затем короткая передышка и вновь сухой стук автоматов, низкий

грохот гранат. Я вздрогнул, повертел головой. Похоже на базу кто-то напал… Не

успел додумать, как крики перешли в вопли боли и страха. Стрельба стала

беспорядочной, панической.

— Ползи вперед, молодец! — приказал Елистрат.

Домовой переместился с плеча на голову. Взобрался по волосам и уселся на

макушку. Маленькие ручонки больно вцепились в волосы.

— Елистрат, там стреляют… — пробормотал я неуверенно.

— Быстрее! — повысил голос домовой, почти закричал.

Что-то в его голосе — напряжение или страх, опаска, страдания, — заставили

послушаться. Я отбросил колебания и пополз к стене. Каждое мгновение ожидал, что

вот-вот уткнусь головой в твердую поверхность, набью шишку. Но продвигался

сантиметр за сантиметром, а стены не было. Я до боли в глазах всматривался в

темноту, пытался уловить хоть небольшой отблеск света. Но тщетно, тьма густая и

монолитная, будто жирное чернильное пятно. А потом ощутил легкий сквозняк. В

лицо подул неожиданно теплый ветер. Мягко погладил щеку, перебрал волосы, словно

ласковые женские пальчики. Разум пришел в замешательство, ведь твердо знал — там

лишь камень и цемент. Но чувства отвергали, говорили, что предо мной пустота.

Безбрежная и глубокая, не нора, а бездонная пропасть.

Я испугался и остановился. Принюхался, пошарил рукой. Но домовой резко рванул за

волосы, заставляя двигаться. Я закричал от боли, услышал хруст выдираемых с

корнями прядей. Хотел схватить наглеца, сбросить с головы… И провалился во тьму.

Звуки отдалились, исчезли. Многострадальное тело не выдержало и рассыпалось на

атомы, превратилось в облачко редкого газа. Мгновение тишины, спокойного

ожидания. А затем в мозг шумным потоком хлынули ощущения. Вернулся слух, глаза

резанула вспышка света, тело свели судороги. Я вывалился из пустоты, грохнулся

на твердое и холодное. Под пальцами хлюпнула вода, ноздри пощекотал запах сырого

асфальта, грязи и плесени.

Кожа горела огнем, но внутри вечная мерзлота, абсолютный ноль. Шипел горячий

пар, одежда тлела и дымилась. Я глухо и жалобно застонал.

— Вставай, молодец! — услышал я преувеличено мягкий голос Елистрата. –

Выбрались, слава богам!..

Домовой поерзал на голове, спустился на плечо и пробежался по спине. Вернулся

обратно. Я постепенно пришел в себя, с усилием приподнял голову и осмотрелся.

Темно. Лежу на тротуаре, руки по локоть в грязной луже. Где-то в невообразимой

вышине расплывчатый сноп света — фонарь. В нескольких шагах стволы деревьев,

густая трава. Повсюду темные силуэты домов. Несколько окон светились, за

стеклами мелькали фигурки людей. Тихо и спокойно. Равнодушно шуршала листва,

стучали капли воды.