Тотем Козерога

пальцами. Вместо привычного холода и мутных образов появилось тепло. Волосы на

руке встали дыбом, кожу ощутимо укололо. Нашел! — понял Злыдень. Усилил

воздействие, шепнул несколько слов заклинания.

Глаза колдуна залило антрацитовой чернотой, черты лица заострились. По комнате

промчался холодный ветер, задул свечи и едва не сорвал занавески. Но Платон

ничего не чувствовал, скользнул в серую мглу снов. Очнулся посреди безбрежной

равнины. Над головой нависло низкое тяжелое небо, расцвеченное оттенками

фиолетового и черного. Горячий ветер гонял красный песок, колючей щеткой

прошелся по лицу и волосам.

Злыдень глубоко вдохнул, сосредоточился. Человеческое тело стало стремительно

плавиться, приобретать иные формы. Грудная клетка раздалась, кожа покраснела,

выросли тяжелые шершавые костяные щитки. С хрустом выдвинулись шипы, вымазанные

в зеленом яде. Голова сплюснулась, рот превратился в оскаленную зубастую пасть,

а глаза впали глубже в череп… Мир Снов опасен. Никогда не знаешь, куда приведет

зыбкая нить. А кошмары иных людей могут сожрать и опытного колдуна. Поэтому

приходилось принимать некоторые меры предосторожности.

Раздалось громкое сопение, ноздри колдуна задергались. Александр близко. Злыдень

ощутил звон души, определил направление. Поднял лапу, начертал в воздухе знак

Пути и сделал первый шаг.

Реальность разлезлась на куски, словно обветшалая ткань. Колдун очутился на

залитой солнцем полянке. Вокруг густой темный лес, могучие дубы подпирали

безоблачное голубое небо. Трава неестественно сочная и яркая, листики как

нарисованные. Посреди полянки множество качелей, каруселей и горок, разбросанные

то там, то сям игрушки. С краю сидел светловолосый мальчик, заливисто и звонко

смеялся. А перед ним танцевало странное существо — пушистый щенок с лазурными

глазами одетый в зеленые шортики и желтую футболку.

Злыдень оскалился, гулко захохотал. Повезло — детские сны дают много силы! Вышел

на середину поляны и разинул пасть. Из красной глотки вырвалось черное облако,

разлилось уродливой кляксой. День померк, лес полыхнул, словно сухие спички.

Разукрашенные в яркие цвета качели скукожились, стали осыпаться пеплом и

ржавчиной. Мальчик закрылся руками, отшатнулся. А его друг, человекощенок с

грозным лаем бросился на чудовище. Но не успел. Мир подернулся бледной дымкой,

смялся как лист бумаги.

…Темные коридоры какого-то учреждения, множество безликих дверей. Повсюду

сновали люди одетые в строгие костюмы. Лица темные и хмурые, глаза пустые. У

одного из кабинетов стоял молодой мужчина в грязной футболке. Тяжело вздыхал,

разводил руками, что-то бормотал под нос. Наконец решился, приоткрыл дверь и

скользнул внутрь. Не прошло и секунды, как распахнулась точно такая же на

противоположной стороне. Мужчина вышел, огляделся и вытаращил глаза. Ошеломленно

покачал головой, съежился и побрел вдоль стены…

Не то, — понял Платон. И сон плохонький — бесцветный и муторный. Из такого силу

не выпьешь. У какой-то канцелярской крысы кошмар. Но каков человек — таков и

сон… серенький, дохленький и безжизненный.

Колдун вцепился когтями в стену, провел крест-накрест. Шагнул в образовавшуюся

дыру и очутился в темном подвале. Потолки низкие, закопченные. В воздухе

клубился густой дым, воняло паленой плотью и каленым железом. Кто-то надрывно

кричал, раздавалось шипение и хлюпанье, звон металла. Платон сделал пару шагов и

увидел двух человек. Один лежал на столе прикованный тяжелыми цепями. Тщедушное

тело залито кровью, из вспоротого живота торчали блестящие кишки, кое-где

припаленные. Несчастный орал от боли, выпученными от ужаса глазами смотрел на

раны. Второй — громадный мужичина в кожаном фартуке, деловито калил пруты в

очаге. Лицо — туманная маска, сквозь которую поочередно проглядывали то женские,

то мужские черты.

«Кто-то из наших поработал, — промелькнула мысль у Платона. — Слишком

детализованный сон, яркие мучения». Некоторые не слишком умные колдуны

зарабатывали на жизнь. За деньги наводили сновидения на определенных людей,

заставляли сходить с ума, толкали на самоубийства. Лишь человек с сильной волей

мог перебороть напасть. Злыдень брезговал подобным, следил за репутацией.

Громила с туманным лицом вздрогнул. Обернулся и пошел на колдуна с огромным

топором в руках. Колдун презрительно хмыкнул, двумя-тремя ударами когтистых лап

разорвал существо в мелкие клочки. Дешевка! Никакого искусства. Видимо, кто-то

из молодых и талантливых мистиков вообразил себя мастером. Что ж, получит урок…

Злыдень быстро прошел еще с десяток снов. Несколько раз попадал просто в темное

пространство — люди спали без видений. Заглянул в большую спальню, где на

широком ложе лежал худой подросток. Вокруг четыре обнаженных женщины с могучими

бюстами и ярко накрашенными губами. Что-то шептали, заливисто смеялись.

Выпячивали попки, потрясали грудями… Понятно, паренек насмотрелся эротики на

ночь. Платон не смог отказать себе в удовольствии, немного подправил сон.

Прыщавый ублюдок будет очень удивлен, когда красавицы превратятся в потных

мускулистых мужиков…

Затем несколько серых и прозрачных снов, невзрачных и хлипких, наполненных