Тот момент

Папа хотел прийти. Честно постарался выкроить время, но случилась важная встреча, отец очень извинялся, а я уже привык. Когда я рассказал об этом Каз, она предложила прийти вместо папы. Мне стало так приятно: бабушки редко заявлялись на подобные мероприятия, а Каз похожа на бабушку, если не считать ее кос. Бабушек с косами я не встречал.

— Она правда твоя бабуля? — спрашивает Лотти, когда я хвастаюсь тем, что у меня еще кое-кто придет.

— Нет. Настоящая живет в Девоне, оттуда слишком далеко добираться. А другая умерла, когда мне было семь.

— Моя мама придет, — сообщает Лотти.

— Серьезно? — Ее мама всего раза два была на собраниях, причем оба раза сбегала с них на работу, еще и махала Лотти напоследок, чем изрядно ту смущала. Так что подруга не возражала, если ее мама не приходила вовсе.

— Ага, сказала, это важный переходный момент, нельзя такое пропускать.

— А куда мы переходим?

— Не знаю. Она не уточнила.

— Как думаешь, что миссис Рэтклифф скажет обо мне?

— Наверное, похвалит твою игру на укулеле.

Думаю, Лотти права. Ну хоть играть на этот раз не придется. И без того плохо, что все до сих пор помнят мое прошлое выступление.

— Ага. Вежливый способ сказать, что я странный.

— Ты по-хорошему странный, — улыбается Лотти.

— Правда?

— Да. Ты странный только в сравнении с кучей идиотов. И на самом деле неправильные они, но, поскольку их больше, они могут выставить странным тебя и умыть руки.

— Точно. Надо разыскать побольше хороших чудиков вроде меня, чтобы никого из нас больше не считали странным.

— Ага.

— А ты встречала таких, как я?

— Нет.

— Получается, я всегда буду странным, и неважно, что при этом я хороший.

— Похоже, так. Но, по крайней мере, ты знаешь, что хорош.

Наш класс входит в зал, а я до сих пор ломаю голову над ее словами. Играет Simply the Best. Стараюсь не думать, как скривилась бы мама и насколько грубо было со стороны миссис Рэтклифф оставить то ее письмо без ответа. Нас не посадили в глубине зала, как обычно, а вытащили скамейки вперед, лицом ко всем остальным. Мы с Лотти примостились сзади, но все равно было ощущение, будто все пялятся на меня. Мама подруги уже плачет, а пара других родительниц передают ей салфетки. Однако Рэйчел смотрит не на дочь. А на меня.

Каз сидит за всеми мамами. Думаю, мы в принципе такие люди, что всегда позади. Она слегка улыбается мне, но не машет и вообще ничем меня не смущает. Очень стараюсь не думать о человеке, которого здесь не хватает. Вот только ее улыбка так и стоит перед глазами. До сих пор чувствую мягкость ее зеленого кардигана, слышу, как она громче всех мне хлопает. Лотти чуть пожимает мне руку, но так, чтобы никто не видел.

Встает миссис Рэтклифф и начинает распинаться, бренча своими браслетами. Изображает неземной восторг — ума не приложу почему, если только рада от меня наконец избавиться. Говорит, какой мы чудесный класс — вранье, половина ребят откровенно скучала на уроках и по большей части хулиганила. Потом она берет небольшой пульт и запускает те самые нелепые фото. Все смеются. На снимках я везде немного грустный, наверное потому, что мучился весь учебный процесс.

Затем нас начинают выкликать. Каждый встает, и миссис Рэтклифф говорит о его достоинствах и достижениях. В некоторых случаях ей явно пришлось поднапрячь фантазию. Джейден стал «популярным мальчиком и ценным игроком школьной футбольной команды». Миссис Рэтклифф не рассказывает, как однажды он бросил бургер мне в лицо или тянул меня за волосы, пока я не расплакался.

Поднимается Тайлер. Он, оказывается, «обожает веселиться и всегда первым управляется с ланчем». Не представляю, какое в этом достижение, ведь Тайлер, по сути, просто заглатывает еду, не жуя, но его мама плачет, значит, видимо, какая-то ценность в этом есть.

Настает мой черед. Я поднимаюсь и смотрю прямо на Каз. Миссис Рэтклифф говорит, что я продемонстрировал недюжинное мужество, а еще я талантливый музыкант. Почему-то все мамы ударяются в слезы, а все дети — даже те, кто меня ненавидит, — хлопают. Я стою и не знаю, что делать. Мне хочется крикнуть им: прекратите, это все я виноват, знали бы вы, не хлопали бы! Но не могу, поэтому просто стою и мысленно считаю секунды, пока миссис Рэтклифф не кончит речь.

После официальной части школа устраивает небольшое чаепитие. Все мамы, бабушки и единственный пришедший папа остаются в зале. Подают чай с бисквитами, и каждому разрешают взять по штучке.

Каз подходит ко мне и от души обнимает.

— Сомневаюсь, что тебе это все понравилось, милый.

Качаю головой.

— Что с твоей директрисой? Она что, спутала выпускной с прослушиванием детей на шоу талантов?

Впервые за утро я выдавливаю улыбку и объясняю:

— Она раньше работала полицейским. Все время бренчит, считает меня странным. А еще мама много с ней ругалась.

— Неудивительно. А как она внезапно попала в учителя?

— У нас много хулиганов, может, ее поэтому взяли.

Каз оглядывает прочих ребят:

— Которые тебя достают?

— Да все, но Джейден, Райан и Тайлер особенно, — шепчу я, указывая на виновников.

— Хочешь, я им ноги отдавлю по пути обратно?

У меня вырывается смешок.