Тот, кто меня разрушил

Кто-то оборачивается с переднего сидения и протягивает Олави таблетку. Он пытается впихнуть её между моих сжатых губ, потом нажимает на щёки, и я открываю рот, невольно заглатывая горечь. Олави смеётся, и я изо всех сил кусаю его за палец. Вкладываю в укус всю свою ненависть. Олави грязно ругается и бьёт меня по щекам, по груди, куда попало.　

— Не по лицу, Олави! — раздаётся спереди. — Нам ещё через вокзал её вести!　

Машина останавливается, меня волокут, потом несут, а вокруг — кисель. Гоязный пёстрый кисель, кишащий расплывчатыми образами…»　

— Проснись! Эй, Пар, слышишь? Подвинься!　

Вскакиваю на постели, испуганно моргаю и беру протянутый мне стакан.　

— Пей, это вода, — говорит Дима. — Ну, ты орёшь! Соседи будут жаловаться.　

Он стоит у кровати со своим одеялом в руках. За окном — рассветное марево, любимое время моих кошмаров — три часа утра.　

— Давай, подвинься. Кровать-то двуспальная, а ты поперёк разлеглась.　

— Спасибо, Дима, но я не хочу тебя беспокоить.　

— Мне не сложно, — он забирается в кровать. — Я сделаю так, что твои кошмары исчезнут.　

Вытираю пот со лба, послушно двигаюсь, и Дима устраивается на кровати со своим одеялом.　

— Девчонки всегда перетягивают одеяло на себя, поэтому я принёс своё, — деловито объясняет он, и страх уходит. Кошмар отступает, образ Олави рассеивается, впитываясь обратно в память, и остаётся только горечь во рту. Я иду в ванную, чтобы умыться, и останавливаюсь, как вкопанная. Макс, всё ещё полностью одетый, стоит в дверях, прислонившись к косяку. Я ежусь под его взглядом, хотя он смотрит мне в лицо, не спускаясь ниже. Одёргиваю пижаму и продолжаю путь.　

Может, сказать ему, что в этот раз я кричала не из-за него? Нет, не стану.　

Когда я возвращаюсь из ванной, он устроился в кресле и прикрыл глаза. Не доверяет мне? Боится оставлять наедине с Димой? Неужели он всё ещё думает, что я смогу причинить ему вред? Обида накрыла меня, ранила, и я завернулась в простыню и закрыла глаза. Дима уже сопел, обняв подушку, своим присутствием отгоняя мои кошмары. Я же лежала без сна, глядя на розово-синий рассвет.　

— Спи, я буду рядом, — тихо сказал Макс.　

Он думает, что мой кошмар связан с Игорем?　

— Нет, не надо, — поднимаюсь на локте и поворачиваюсь к нему. А вот теперь он разглядывает мою грудь, плечи, живот, потом с трудом отрывает взгляд и смотрит мне в глаза. — Я не боюсь. Игорь меня не напугал.　

Я лгу, но мне нравится быть автором этой лжи.　

— Я знаю, что Игорь тебя не напугал.　

— Иди к себе.　

— Если не возражаешь, я бы хотел остаться здесь, на всякий случай.　

— Ладно. — Отворачиваюсь и устраиваюсь на подушке. — Извини, что я вас разбудила.　

— Я должен был это услышать, — говорит он.　

— Что?　

— Твой крик.　

**********　

— Мой дядя из-за тебя Игоря порвал!　

— Что? — не понимаю я, сонная, прячась под подушкой от яркого света.　

— Порвал Игоря, представляешь? Я подслушал, как Максик разговаривал по телефону. — Полностью одетый, Дима залез на кровать и ткнул мне в лицо надкусанную булочку. — С изюмом! Хочешь попробовать?　

— Нет, спасибо. Что значит «порвал»? Что это вообще за слово такое?　

— Игорь в больнице, мой дядя его порвал.　

— Порвать можно платье или брюки, но не человека. Дурацкий жаргон! — я злюсь, всё ещё сонная. Умею же я ввязываться в ситуации! — Объясни толком.　

Доев булочку, Дима стряхнул крошки на простыню и слез с кровати.　

— Я уже всё тебе объяснил. Макс порвал Игоря, и тот попал в больницу. Он ужасно злится, угрожает Максу и даже написал заявление в полицию.　

— И что теперь? — Смотрю на подушку, борясь с желанием швырнуть её в окно и закричать.　

Что-что? Ничего. Угрожать моему дяде нет смысла, он сильный. Сказал, что сам справится, и чтобы твоего имени никто не упоминал.　

Вот и началась самодеятельность.　

— А где твой дядя сейчас? — спрашиваю вкрадчиво, готовясь к решительным действиям.　

— В своей комнате. А что? — хитро улыбаясь, Дима застыл в дверях.　

— Я его порву, — устало говорю я, сползаю с кровати и направляюсь в душ.　

Когда я заглянула в его комнату, Макс разговаривал по телефону, бросаясь односложными фразами. «Нет. Нельзя. Скоро». Увидев меня, он нажал отбой, не предупредив собеседника.　

— Гимнастику сделали, лекарства приняли, температуры нет, — кратко доложил он.　

— Адрес полиции и номер дела, — потребовала я.　

Макс сощурился и вздохнул.　

— Дима. — Догадался, откуда у меня информация. — Это — не твоё дело, Лара, не лезь.

— Неужели? — иронизируя, постукиваю босоножкой по ковру. Этим утром я постаралась: нарядилась и уложила волосы, предвкушая, как буду подавать заявление на Игоря. С полицией, хотя и не местной, у меня связаны не самые лучшие воспоминания. Это если выражаться мягко, а если напрямую… Не будем об этом. Поэтому я решила разыграть полноценный спектакль. Платье, высокие каблуки, немного косметики. Макс оценил мои старания, взгляд так и норовит сползти по телу, но всё это не для него. — Мне нужен адрес полиции и номер дела. — Требовательно щёлкаю пальцами.　

— Нет. Не лезь в мои дела.　

Разворачиваюсь так быстро, что юбка закручивается вокруг ног.