Тот, кого рядом нет

– Уф, и напугала ты меня! – перевела дух Галина Гавриловна, – Я и думаю, чтобы ты, да.… А Рената Гордеевна: «Факт – переспали, видела, как вошли вместе, как вышли – не видела…».

Ирина, не дослушав, вышла на улицу. Поставила сумку в снег, чтобы надеть рукавицы. Сомова выскочила следом:

– Ты ж на каникулах зимних собиралась домой съездить.

– Гарцева не отпустила.

– Лютует… Ей, наверное, Рената тоже доложила…

– А, мне все равно, – обронила Ирина.

– А мне не все равно! – воодушевилась Сомова, – Я этой Ренате рот-то заткну, будет о тебе сплетни возить! А Юрича Зоя отпустила. Он в районную больницу ездил.

– Заболел что ли? – Ирина вскинула глаза.

– Зачем сразу – заболел…. Карту курортную оформлял. И куда он собрался в такую холодищу? Слышала, проверка фронтальная будет, из РУНО проверяющие приедут. Нервотрепка начнется…

Ирина и Галина Гавриловна разошлись в разные стороны. Ирина шагала по звенящей от мороза дороге, с которой забайкальские зимние ветра сдули большую часть снега, и думала о том, что Юрич в последнее время зачастил в начальную школу. То бруски принесет для уроков труда, то рейки для плакатов. Ирина знала, что ходит ради нее, но мысль эта сердце не грела.

А с Сурковым у него какая-то размолвка вышла, не приходит. Зато Игорь зачастил, едва ли не каждый вечер обитает за стенкой. Ведут с Рудольфом какие-то бесконечные разговоры. И, удивительно, с Сурковым что-то произошло, последнее время он стал как-то иначе, сочувственно поглядывать на Ирину.

«Он – как зеркало, – думалось Ирине, – Юрьевич, наверняка, из ревности наговаривал что-то на меня. Конечно, передал мои слова, что Сурков мне сразу не понравился. Сплетница деревенская.… Вызывал ко мне настороженность, неприязнь. Недаром, Сурков едва меня увидит – сразу в сени, и двери на крючок. Но вчера вообще, конец света…».

Вчера Сурков увидел, что Ирина возвращается из школы, но не скрылся за дощатой дверью, а стоял у своего крыльца, загребая ногой сыпучий снег, и очки его сверкали яростными солнечными зайчиками.

Дождался Ирину, и они, почти не глядя друг на друга, поговорили о грядущей фронтальной, о родительском собрании в среду. Явно что-то другое тяготило Рудольфа Борисовича, а он так и не решился сказать. Но первый лед отчуждения был растоплен.

И вечером, когда Сурков шагнул с улицы в синюю из теней ограду, а Ирина в это время вышла за дровами, разговор был продолжен.

– Ирина Витальевна, – сипловатый голос Рудольфа стал вовсе глухим, – тут Игорь Леонидович…

Сердечко Ирины дрогнуло и покатилось вниз…

– Так вот, – подобие кривой улыбки проявилось вдруг на лице Суркова, – говорит, что неловко ему перед вами. Напился, говорит, как свинья, ничего не помнит…

– Передайте ему, что был смирный, никого не обижал… Можно подумать, мы были как стеклышко.… Пусть не берет в голову…

И Сурков… смущенно улыбнулся. Скажи кому – не поверят.

Вечером, перед сном, Ирина поймала себя на мысли, что впервые с начала учебного года не воспринимает пространство за стеной как сгусток напряженности. Соседнее государство перестало быть враждебным, заключен мир. Ура.

Глава 14. Фронтальная проверка

– Нужно профсоюзное собрание созывать! – шумела в учительской начальной школы Клавдия Ивановна, – Я понимаю, включили в план проверки географа и математика, но Ирину-то, Витальевну зачем?! По закону, не имеют права устраивать фронтальную для молодого специалиста, не проработавшему в школе трех лет! А Ирина – второй год в школе! – и старая учительница с шумом захлопнула журнал.

Проверка нагрянула в лице трех дам. Четвертым был шофер, и в тот же вечер, изрядно выпивший, шатался по селу в обнимку с Олегом Степановичем.

Рано утром две деловитые инспекторши, ароматные, в модных костюмах, прошествовали в классы. Одна к старенькому географу, другая в кабинет к математичке, которая, и без того громогласная, от волнения стала говорить еще громче.

Третья дама из районного управления образованием, методист со стажем, коренастая, с фиолетовыми кудрями на голове, неторопливо ступила в начальную школу. Скользнула взглядом по молоденькой учительнице, что застыла у стены, и потребовала у Галины Гавриловны журнал и тетради третьего класса. Сомова со всех ног бросилась исполнять распоряжение.

Маленькая школа притихла, как перед грозой. Пока шли уроки, проверяющая закрылась в учительской, закопалась в бумаги. Она черкала что-то у себя в блокноте, и строгое, сосредоточенное выражение не сходило у нее с ее болезненно-одутловатого лица.

Мрачная Клавдия Ивановна и смятенная Ирина Витальевна старались из своих классов не выходить, даже на переменах. Зато Галина Гавриловна находила повод за поводом, чтобы заглянуть в учительскую, подобострастно интересовалась у гостьи, не нужно ли ей чего.

Уроки закончились, и фиолетовая дама, поджав лиловые губы, пригласила учителей начальной школы в опустевший класс.

Сама методист заняла место за столом, Ирина легко поместилась за партой второклассников, Галина Гавриловна, откинув крышку, тоже втиснулась за парту. Клавдия Ивановна принесла для себя стул из своего класса.