Торнсайдские хроники

Я увидела Кентона сразу же: он стоял у стены, расположенной с левой стороны от решетки. На его вытянутые вверх руки были надеты кандалы; цепи крепились к вбитому почти под самым потолком крюку. Часть расположенной напротив него стены была сдвинута в сторону, по-видимому, при помощи неоднократно упоминавшегося рычага. Того, что располагалось за этой стеной, я со своего места видеть не могла, но мне чрезвычайно не понравились раздававшиеся оттуда звуки. С первого раза распахнуть дверь камеры не удалось: она оказалась заперта.

– Ключ! – крикнула я своему сопровождающему.

Тот, побледнев, закачал головой.

– У меня нет ключей от этих камер, нас никогда сюда не подпускали, – принялся объяснять он. – Сюда вход был разрешен только особым приближенным графа и барона.

Чертыхаясь и не прислушиваясь к его бормотанию, я принялась возиться с замком при помощи извлеченной из волос шпильки. Я нервничала и спешила, а потому движения пальцев были недостаточно точными, и на замок пришлось потратить больше времени, чем обычно. К тому моменту, когда я закончила и рванула на себя дверь, обстановка в камере резко изменилась, и далеко не в лучшую сторону. Через отверстие в стене из соседнего помещения внутрь медленно вошел огромный зверь.

Видеть такое животное мне никогда не приходилось, но слово «хищник» было будто выведено на нем крупными буквами. У него было массивное, мускулистое и очень гибкое тело, шерсть ржаво-коричневого оттенка с черными поперечными полосами, желтые глаза и длинный хвост. Чем-то это животное напоминало кошку, может быть, своей гибкостью и мягкостью поступи, вот только желания вытянуть руку и погладить пушистую шерсть не возникало никак. Размеры у этой зверушки были весьма внушительны; предполагаю, что длина ее тела достигала не менее двух с половиной ярдов.

Зверь слегка пригнул голову и зарычал; казалось, от этого звука вот-вот задрожат стены. Взгляд желтых глаз недвусмысленно устремился на Кентона. Зверь сделал несколько мягких шагов в сторону узника, остановился, громко дыша, и вновь зарычал, оскалившись.

Я видела, как Кентон сжал зубы и изо всей силы дернулся, но цепи конечно же оказались крепче. Господи, он же совершенно беспомощен! Эта тварь сожрет его в один момент.

Не раздумывая и не взвешивая возможных последствий, я бросилась в камеру и встала перед Кентоном, загораживая его от зверя собственным телом.

– Абигайль, что ты делаешь? – Голос Кентона звучал безнадежно. – Уходи немедленно.

– Не могу, – отрезала я, где-то на краю сознания понимая, что он, наверное, прав: аппетита у зверя в любом случае хватит на двоих.

Что-то подсказывало мне, что эту огромную кошку кормят нерегулярно, специально для того, чтобы она всегда была готова увидеть пищу в ставшем неугодным узнике.

– Что значит «не можешь»?! – взбешенно вскричал Кентон. – Это я не могу! А ты можешь и сейчас же уйдешь отсюда как миленькая!

– Ты всегда был негостеприимен, – кивнула я, не оборачиваясь. – То: «Убирайся отсюда!», то: «Зачем ты пришла?» Чему вас, аристократов, только учат в детстве?

– Это только с тобой, – заверил меня Кентон.

– Я тронута таким особым отношением.

– Абигайль, исполни мою последнюю просьбу, – мягко произнес Кентон и рявкнул: – Выйди отсюда вон!

Я хотела ответить, но не успела. Звериная морда внезапно исчезла из поля моего зрения. Потому что еще один человек в точности повторил мой недавний маневр.

Говорящая стояла теперь между мной и зверем, идеально ровно держа спину и высоко подняв голову.

– Мне нужен горящий факел, быстро! – сосредоточенно сказала она.

Я метнулась вон из камеры. Но, поравнявшись с дверью, оглянулась. Говорящая смотрела прямо в желтые звериные глаза, и весь ее облик излучал спокойствие и превосходство. «Я тебя не боюсь, – говорил хладнокровный, уверенный взгляд. – Я сильнее. Ты ведь и сам не испугался бы маленького пушистого зайца? Для меня ты не более опасен».

Зверь, казалось, смутился. То ли действительно поверил в неуязвимость неожиданно появившегося противника, то ли просто опешил от подобной наглости. Во всяком случае, хищник стоял на месте, больше не пытаясь продвигаться вперед, и пусть и продолжал время от времени порыкивать, но как-то неуверенно. Хотя от этих звуков душа все равно уходила в пятки.

Выхватив факел из рук стоявшего снаружи столбом стражника, я бросилась обратно и вручила его Говорящей.

– Теперь уходи, – велела она, ни на секунду не отрывая взгляда от глаз зверя.

Не дожидаясь моей реакции, полностью сосредоточенная на хищнике, она сделала шаг вперед. Секунду поколебавшись, я все-таки последовала ее совету.