Торнан-варвар и жезл Тиамат

— Тьфу, что за пакость?! — замахал Чикко руками. — Сера с сушеным аргатом... Какое колдовство они тут затевают?.. Торнан! — вдруг взвизгнул он. — Дружище, бежим отсюда!!!

Но Торнан уже и сам понял: вместе с едким запахом следующий порыв ветра принес запах подгоревшего жаркого.

Обреченно капитан оглянулся и увидел ползущий по флагштоку донжона белый стяг с черной половинкой оскаленного черепа.

— «Чумной Дед»!!! — взвыла Марисса.

Трое путников застыли на месте, ощущая то самое, описанное в балладах и сказаниях состояние, когда волосы становятся дыбом, а душа уходит в пятки.

На город обрушилось величайшее из возможных бедствий — в Курмале была чума!

На площадь, грохоча, выехала ломовая телега, управляемая оборванцами в оранжевых колпаках каторжников, с такими же, как у стражи, закрытыми лицами. На ней возвышался разъезжающийся штабель трупов.

Тут же из дворца — из дворца! — появились такие же каторжники, принявшиеся крючьями стаскивать раздутые, почерневшие тела жертв мора.

Марисса не выдержала. Не говоря ни слова, девушка бросилась прочь. Ничего не видя и не помня, она кинулась сломя голову по улице — назад, к воротам, прочь из этого проклятого города, отданного в добычу демонам смерти. Она мчалась как лань, а за ней неслись Чикко и Торнан, спотыкаясь и моля всех богов и духов, чтобы ворота еще не успели запереть.

Увы... Из-под каменного свода надвратной башни не прорывался ни единый луч солнца. Путь преграждала решетка и поднятый мост. Налетев с разбегу на решетку, Марисса обхватила прутья и застонала.

Появился сержант, подойдя к ней сзади, положил ладонь на плечо.

— Выхотить сапрещено! Прикасс наместника есть! Никого больше не выпускать! Та-ак есть! — Он говорил, медленно подбирая слова, с сильным гвойским акцентом. — Прикасс наместника! Под страхом висселитца!

Из дверей кордегардии высунулись стражники, но никто из них не отпускал шутки на тему распустившей сопли девки, зачем-то при этом еще таскающей меч.

— Так нато, дотщка... — уже мягче сказал сержант Мариссе. — Ты ше понимать есть — тщюма-а!

Тут прибежала какая-то расхристанная тетка, по виду знатная дама, с рассыпающимся узлом, и принялась трясти решетку, обдирая руки о деревянные колья.

— Я хочу выйти! Говорят вам, я хочу выйти! Не хочу оставаться здесь... Не хочу!

— Притется, — терпеливо ответил солдат. — Наместник сказал: больше никого не выпусскать. — Он был немолод, и в глазах его отражалась тоска и понимание. Было очевидно, что он и сам с удовольствием оказался бы подальше от этого места.

Обреченно поднявшись и утирая слезы, Марисса отошла прочь, позволив друзьям взять себя под руки.

— Что будем делать? — спросил Чикко, когда они отошли шагов на пятьдесят.

— Вначале нужно где-то устроиться, — сообщил капитан. — А потом будем думать, как выбраться. Я не собираюсь ждать, когда мой труп поволокут багром на костер.

— Я тоже! — фыркнул Чикко, и в глазах его сверкнула злоба на несправедливость мироустройства. — Но вот как?

— Придумаем! И не надо раскисать, Марисса, — обратился Торнан к изо всех сил сдерживающей слезы амазонке. — Мы найдем какую-нибудь дырку в этих стенах и выберемся. Город старый, а в старых домах крысам как раз и раздолье. А пока нам надо поесть и найти пристанище на ночь.

— Я не плачу! — вымученно улыбнулась девушка, кое-как беря себя в руки. — Пошли...

Они вновь поднялись по улице, с каждым шагом все сильнее ощущая запах горелого мяса. На площади их заметил человек с клювом, который, как оказалось, был врачом-жрецом.

— Немедленно уходите! — крикнул он властно. — Нельзя разгуливать по городу. Возвращайтесь к себе! Без нужды запрещается появляться на улицах под страхом отправки на уборку трупов!

— Куда? — спросил Торнан. — Мы нездешние. Мы только что вошли в этот ваш дерьмовый курятник, а теперь ворота закрыты, и никого не выпускают.

Жрец пристально глядел на них из-за закрывавших глаза толстых стекол.

— Куда? Лучше сразу в могилу! — рявкнул он, возвращаясь к своему жуткому занятию.

— Друзья, — вступила в разговор Марисса, — о чем мы говорим? Тут ведь наверняка есть храм Тиамат! Все же я посол, как-никак! — Она уже почти пришла в себя. — Где тут обитель Великой Матери, любезный? — спросила она.

— Назад путем, каким вы пришли, второй переулок налево, шагов триста будет, — бросил медикус, успокаиваясь.

В молчании трое странников двинулись в указанном направлении. Торнан вдруг ощутил навалившуюся невероятную усталость. В голове было пусто, перед глазами вертелись круги, и он едва волочил ноги. Город чудился ему западней, крышка которой захлопнулась, отрезав их от жизни и надежды.

— Когда мы чего-нибудь поедим и отдохнем, дело будет лучше! — проворчал Чикко. — Я уж знаю — при крупных неприятностях надо как следует пожрать. Поднимает дух и проясняет мозги!

Тиамат в Кайдаре, видать, не относилась к самым почитаемым богиням. Как припомнил Торнан, в этих местах больше почитают Атана — Отца Людей и его многочисленное семейство вроде Леоказа — покровителя воров и хитрецов и Хрейны — Любвеобильной.