Торнан-варвар и жезл Тиамат

И наконец — давно такого успеха не было — сбагрил какой-то глупой девке никчемную железку почти за фунт серебром. А он-то уже и надежду потерял, что выкованную пьяненьким кузнецом ржавую пырялку, на которую он поставил полузабытое клеймо каких-то божественных воинов, кто-нибудь купит.

И вот — повезло. Ну и поделом — бабе надо сидеть дома, или на худой конец зарабатывать серебро известным местом. А она таскается непонятно зачем, меч вон вздела...

Тем не менее, когда отдернулся дверной полог, лавочник вздрогнул, — а что, если эта волчья дочь поняла, что ее надули, и пришла разбираться?

Но это оказался невысокий, щуплый тип в засаленном, хотя и знавшем лучшие времена халате и белом колпаке.

— Любезный, — начал он разговор, почему-то оглядываясь. — Ты, я вижу, торгуешь всякими редкостями?

— Да, почтенный, — кивнул лавочник, придав лицу постное угодливое выражение. — Я, конечно, лишь простой странствующий торговец, и мне далеко до настоящего купца, но кое-что у меня все же есть... Так что интересует почтенного?

— Я, видишь ли, лекарь, — сообщил покупатель, — нет ли у тебя каких-нибудь редких снадобий из других мест? Я бы неплохо заплатил, найдись у тебя что-то подходящее.

Следующие четверть часа покупатель изучал мешочки с травами и семенами, маленькие флаконы и склянки с разными жидкостями и мазями, осматривал их так и эдак, обнюхивал, но, наконец, с сожалением констатировал, что ничего нужного ему тут нет. А потом, еще раз оглянувшись и даже высунувшись наружу, задал слегка удивленному Эггу вопрос:

— Послушай, а не найдется ли у тебя желчи Фрада?

Даже столь прожженному торговцу было трудно удержаться от вопроса, — а что это такое? Но Эгг удержался.

— Это большая редкость, — частил между тем человечек, — понимаешь, любезный, она мне срочно понадобилась для одного лекарства от редкой болезни. Я ведь даже не видел ее никогда, и о ней мало кто знает. Но если она у тебя есть, умоляю — продай мне ее! Я заплачу двести монет. Мне нужно совсем немного, золотника три-четыре, но как можно быстрее.

— Видишь ли, почтеннейший, — озабоченно произнес Эгг, — этого товара у меня нет — он и вправду очень редок.

— У-у-у!!! — схватился за голову лекарь.

— Но я знаю, как помочь твоей беде, — закончил лавочник. — Случаем я узнал — эта самая желчь есть у одного здешнего продавца трав...

— Веди, веди же меня к нему! — тут же воспрял коротышка. — Я заплачу тебе за помощь!..

— Подожди, — осадил его Эгг. — Он жаден, как шакал, и сдерет с тебя вдвое больше, как только поймет, что эта вещь тебе очень нужна. Давай сделаем так: я куплю эту желчь для тебя — меня он знает и не возьмет много.

— О-о, Великая Мать! — обнял оторопевшего лавочника врач, обдав его запахом каких-то лекарств. — Ты смилостивилась надо мной и послала мне на пути честного человека! Иди же и покупай ее, пока он не продал еще кому-то! Вот задаток, двадцать монет. Я побежал за остальными...

И, не дав лавочнику толком опомниться, он сунул ему в руку тяжелый кошель и выскочил наружу, едва не сорвав занавеску. Оставив Эгга в лихорадочном раздумье — что бы такое всучить этому идиоту, что может сойти за желчь этого самого Фрада?

Эгг был человек практический и жадный и, подстегиваемый мыслью о двух сотнях — двух сотнях! — монет, принялся смешивать имевшиеся в его распоряжении порошки и жидкости, стараясь, чтобы получившийся продукт пах как можно сильнее.

В итоге к моменту появления глупого лекаришки адская смесь была готова. Продемонстрировав лавочнику изрядного веса кошелек, покупатель однако не спешил расставаться с деньгами. Он принюхивался к забористому зелью, являющему собой что-то похожее на смесь сапожной замазки с прокисшим клеем, так и этак изучая снадобье.

— Послушай, ты можешь поклясться при свидетелях, что это и есть желчь Фрада? — наконец выдохнул коротышка.

— Разумеется, могу! — давя раздражение против дурачка, сообщил торговец.

Радостно выскочив наружу, покупатель привел за руку угрюмого здоровяка в серой кожаной куртке.

— Вот. Поклянись! — заглядывая торговцу в глаза, потребовал лекарь.

— Я клянусь своей честью и своими родовыми богами, что продаваемое мной зелье и есть желчь Фрада, подлинная и без обмана, — без запинки отбарабанил Эгг.

Тем более что родовых богов у него не было, не говоря уже о такой странной вещи, как «честь».

— Хорошо, — просиял после этих слов Чикко. — А теперь, дружок, для начала ты отдашь мне мои двадцать серебряных.

— Что ты сказал? — с явной растерянностью произнес жулик. — Да я сейчас стражу позову!

— Стражу? — переспросил Торнан. — Не трудись, она уже тут. — И продемонстрировал свою капитанскую бляху, в душе благодаря богов, что знаки различия в Кильдаре и Темии почти не отличаются.

— Вот и стража. Что ты хотел сообщить, достопочтенный? — издевательски дернул его за отвороты халата Чикко. — Или ты не знаешь, что желчью Фрада называется эссенция из печени юных девственниц, принесенных в жертву по обряду Йух'хибболла С'сагга? Только не говори, что не знаешь!

— Это подделка... — посеревшими губами поведал шарлатан.