Торквемада

Нет! Переполнилась долготерпенья чаша!
Антихрист! Ты пришел! Жиды возвращены,
И вот аутодафе в стране запрещены
По воле королей! И скипетр сей ничтожный
Затеял спор с крестом! И этот принц безбожный
К велениям Христа глухим изволит быть.
Властители! Хочу я вас предупредить,
Что только пап судить мы не имеем права,
А вы — лишь короли, и вам грозит расправа.
Пируете ли вы иль спите сладким сном,
Но строгую печаль и в королевский дом
Хоругвь священная внесет, когда захочет!
О! громом в небесах и ложный бог грохочет,
Но ненависть к нему питает вышний бог.
Прав только наш закон, а ваш закон убог.
Пшеница — мы; а вы лишь плевелы, не боле.
Великой жатвы дня еще дождется поле.
Еще мы терпим вас, но отреклись от вас,
И ваши имена бросаем что ни час
Мы прямо вниз, туда, в таинственные бездны,
Где вас мученья ждут, тоска и мрак беззвездный!
Чем вымощен тот путь, та черная тропа?
Умерших королей лежат там черепа.
Хоть сильными себя считаете вы сами,
Поскольку океан усеян парусами
И каждый лагерь ваш солдатами набит,
Но ясно видит бог, — он пристально глядит
Сквозь небо звездное на ход земных событий!
Так трепещите же!

Королева

Отец наш, пощадите!

Король

(вставая)

Мы с королевою, отец, огорчены!
Содеянное зло исправить мы должны:
Прочь из Кастилии жидов мы изгоняем,
Монашество, и клир, и веру охраняем,
И разрешаем вам хотя бы в сей же час
Начать аутодафе.

Торквемада

Что? Стал бы ждать я вас?

(Спускается на три ступени и, войдя в галерею, резко отдергивает занавес.)

Смотрите!

Начинает смеркаться. Через широко раскрывшуюся галерею видна в сумерках площадь Таблада, заполненная толпою. В центре ее — кемадеро, огромное сооружение, все в языках пламени; видно множество костров, столбов и людей, приговоренных к сожжению, одетых в особого рода балахоны и едва различимых сквозь дым. Бочки с горящей смолою и нефтью, подвешенные на столбах, изливают на головы осужденных свое пылающее содержимое. Женщины, которых пламя обнажило, пылают, привязанные к железным кольям. Слышатся крики. На четырех углах кемадеро — четыре гигантские статуи, изображающие четырех евангелистов; эти статуи красны от пылающих углей. В статуях проделаны дыры и щели, через которые видны головы воющих людей и их движущиеся руки, похожие на горящие головни. Чудовищная картина человеческих мук и великого пожара.

Король и королева смотрят в ужасе. Гучо под столом вытягивает шею и тоже пытается рассмотреть все это.

Торквемада в экстазе не в силах оторвать свой взор от кемадеро.

Торквемада