Торквемада

Но ведь ты, Франциск, как говорят, пророчишь?

Франциск Паоланский

Нет.

Торквемада

Чудеса творишь!

Франциск Паоланский

О нет! Но, если хочешь,
Я вижу чудеса, когда заря встает,
И серебрит она потоки горных вод,
И солнце маленьких пичужек пробуждает,
И жизнь вселенский стол так щедро накрывает.
Тьма — прочь! Цветок цветет, сияют небеса;
Но это не мои, а божьи чудеса.

Торквемада

Отец! Лицом к лицу поставил нас создатель!
Апостол ты. А я — видений созерцатель.
Ты папу не видал? Не видел ли, верней,
Сей гроб повапленный^[28], прибежище червей?
И не предвидел ли, что пастырь неизвестный
Появится во дни лжесвятости бесчестной,
Но будет он склонён по долгу своему
Перед викарием надменнейшим, кому
Тиара папская ошибочно досталась,
А церкви вся душа — представь себе! — осталась
В груди задумчивого странника! Отец!
Ведь на викарии лишь суетный венец!
Ах, что бы ты сказал, коль под твоею крышей
Явился новый вождь, вероучитель высший,
И это был бы я? Ты как бы поступил?

Франциск Паоланский

Но папа есть слуга господень: бог вручил
Ему земную власть. Двух Римов быть не может!

Торквемада

Не служит богу тот, кто людям не поможет.
А я хочу помочь. Не то — кромешный ад
Поглотит всё и вся. Лечу я бедных чад
Кровавою рукой. Спасая, я пытаю,
И жалость страшную к спасенным я питаю.
Великая любовь грозна, верна, тверда.

Франциск Паоланский

Не понимаю вас… Помолимся!

Торквемада

Когда
Я послушником был, — однажды в Сеговии
На сфере глобуса увидел я впервые
Всю землю, целый мир, — все реки, океан,
И множество границ, и городов, и стран,
И вечные снега, и острова морские,
И эти пропасти шумящие мирские,
Где человечество томится, копошась.
Ты знаешь ли, отец, что каждый принц и князь,—
Будь он христианин или язычник даже,—
Имеет глобус. Да! И я себе тогда же
Сказал: "Европа здесь! Здесь — Африка! Смотри!
Вот это — Индия в сиянии зари!"
И я сказал себе: "Не кто-нибудь, а я ведь,—
Так я сказал себе, — всем этим буду править
Во имя нашего спасителя Христа".
Ведь к уху моему он приближал уста
И в сновидениях беседовал со мною.
Отец мой, небесам отдам я все земное,
Весь этот шар земной с войной, с рыданьем, с тьмой.
Пойми: вот глобус мой.

Франциск Паоланский

(поднимаясь и кладя палец на череп)