Торговец отражений

— В этом доме есть чердак и подвал. Хозяин сказал, что в подвале держал овощи и фрукты зимой. Наверное, холодильника на кухне ему мало, может, армию держал тут, против оленей или зайцев выступать хотел, кто его знает. Говорил, что в прохладную погоду подвал превращается в хороший холодильник. — Он продолжал печатать, громко и быстро нажимая на клавиши. — На чердак его было бы не поднять. Лиза, знаешь ли, тоже не всесильна. Она, конечно, может ударить сильно, но поднять по деревянной стремянке стокилограммовую тушу — вряд ли.

— А он не замерзнет в подвале?

— Хорошо бы, конечно, подмерзнуть, но не сильно. Подмороженное мясо вкуснее, — пошутил Джим и даже улыбнулся. — Я обил подвал, там теперь тепло. Шелдон так сказал. Мне-то все равно.

— Шелдон?

— Ну или кто там за него говорит. Мне приказали — я сделал.

Грейс молчала. С каждой новой мыслью губы ее все больше растягивались в улыбку.

— Вы хотите его убить? — спросила она.

— Убить?! — воскликнул Джим и чуть не вскочил, испугавшись то ли предположения, то ли своего жалкого восклицания. — Мы ждали тебя, чтобы решить, что с ним делать. Ты ведь должна участвовать. Все на общий суд, а ты там — важное мнение… Ха, мнение. А ты знаешь, что у большинства нет своего мнения, Грейс? Есть мнение общества. Есть плохое мнение и хорошее мнение. Хорошее общество любит, плохое — поливает дерьмом. А хорошее оно или плохое на самом деле, да кто же это скажет? У тебя-то на все точно есть свое мнение. Понимаешь же? Ну вот, надо только устроить совет и решить.

— А зачем решать? Можно просто закончить с этим, — спросила Грейс.

Джим побледнел сильнее прежнего. Стал почти прозрачным.

— Да… да как так? Как… Грейс, нет! Я даже думать об этом не хочу! — воскликнул он.

— Ты же сам сказал, что Уайтхед — плохой человек.

— Я и не отрицаю! Он подонок! Но умирать… Это только Шелдон может решать, жить кому-то или нет. Это он слышит, а не я. И решать ему, а не мне.

— Ты думаешь, такая большая разница? Ты решишь или Шелдон решит. Исход один. — Грейс все еще улыбалась. — Как думаешь, как себя чувствует убийца, сидящий в кустах в темном лесу и следящий за жертвой? Как думаешь, он не понимает, что он — вполне вероятно, не единственный убийца. Может, каждому их них в затылок уже направлен пистолет. Как думаешь, Джим, страшно? Страшно стоять в темноте и ждать? Каждое мгновение во тьме — маленькая смерть. Кот Шредингера, только на свежем воздухе. Сидишь во тьме, пистолет наготове, а не знаешь, выйдешь из леса живым, или ты уже на мушке. И мертв, и жив. Удивительно.

— О чем ты? — выдохнул Джим.

— Думаешь, только у вас Уайтхед может быть на мушке? — Грейс стала серьезной. Улыбка с ее лица исчезла так быстро, словно ее и не было.

— Ты думаешь? А что же не рассказала тогда?

— Джексон оставил университете свои уши, прежде чем уйти. Он называл имя Уайтхеда. Он подал Шелдону знак. Но, Джим, есть истина, которую опасно говорить вслух.

— Другим, но не нам. А ты молчала. Чего это ты, против общества? — огрызнулся Джим.

— Его следы есть даже в университете, а за пределами? А что ему? Дадут несколько лет, а потом отпустят. Думаешь, баланс сровняется?

Джим задумался, нахмурился.

— Я знаю, Грейс, знаю. Но я не могу играть чужой судьбой. Кто угодно, но не я.

— А Шелдон? Что думает он?

— Он ничего не говорил. Но, думаю, все решил. — Джим поджал губы.

— Я должна спросить его?

— Я… я не знаю. Честно, не знаю.

— Шелдону решать, кому жить.

— Но никто не пойдет с ним об этом разговаривать! Никто! Это глупость! — дрожащим голосом проговорил Джим.

Грейс встала и посмотрела на Джима. Сверху он казался совсем маленьким.

— Ты сказал, что мое решение — главное?

— Я сказал…

— Вы ждали меня. Вы решили, но не сделали. Так вот, теперь я говорю. Я спрошу, он решит. Но для начала я должна его увидеть.

— Я понял, — вздохнул Джим.

— Не нужно объяснять?

— Нет, я все понял.

Джим пождал губы, поднялся, чуть не спотыкнувшись о камень, прижал ноутбук, еще теплый от работы, к груди. Казалось, долго метался в собственных мыслях, натыкаясь на одно и то же каждый раз. На обязательство.

— Ладно, пойдем. Но не думаю, что все будут в восторге от твоего предложения… — сдался Джим и повел Грейс назад, к дому.

XI глава

В доме, казалось, все окна открыли настежь. Тихой поступью из комнаты в комнату перебегал сквозняк. Стало еще холоднее. Грейс совершенно расхотелось снимать пальто и сапоги.

— И где Шелдон? — спросила она, когда прошла в коридор не раздеваясь и заглянула в гостиную.

— Лиза, наверное, унесла в спальню. Ему дурно, — ответил Джим, который аккуратно снимал ботинки, держась за край комода, чтобы не упасть.

— Но нам нужно поговорить.

— Ты хочешь поговорить с куском мяса или с Шелдоном? — спросил Джим, не улыбнувшись. Он поставил один ботинок на коврик и, шикнув от боли, поднял вторую ногу. — Если безвольное мясо тебя устроит, могу проводить. А человека надо еще дождаться.