Томминокеры

Потный, с желтым как воск лицом, он поспешил к распахнутой двери сарая. Помедлив перед темным кольцом выгоревшей земли, Гард неловко перепрыгнул его, замахал руками, чтобы не упасть и, чудом устояв, поскакал дальше. Едва за ним закрылась дверь сарая, в лесовозе со злобным грохотом взорвался сдвоенный бензобак. Кабину отшвырнуло прочь, тяжеловоз опрокинулся набок, и его протащило в сторону. Из пассажирского окна выскочили пылающие ошметки набивки, куски чехла и разлетелись по всему двору, точно огненные перья. Большинство из них потухли, коснувшись земли. Некоторые отнесло к самому крыльцу. Три или четыре штуки влетели в открытую дверь, подгоняемые легким восточным ветерком. Лоскуток горящего хлопка приземлился на книгу в мягком переплете, которую Гарденер оставил на столике недалеко от двери примерно неделю назад. Обложка загорелась.

Другой фрагмент волею судеб приземлился в гостиной. Как раз на лоскутный коврик, который миссис Андерсон вязала собственными руками, запершись в спальне, а потом втайне от Энн, улучив минутку, отправила его в подарок Бобби.

Когда Джим Гарденер вновь вышел из сарая, пламенем был объят уже весь дом.

14

Свет в сарае едва теплился, напоминая оттенком стоячую воду в мутном пруду.

Гарденер настороженно посмотрел на Энн, опасаясь встретить все тот же горящий взгляд. Но нет. Она просто парила в воде, безвольно уронив голову, словно объятая глубокой думой, и лишь волосы свободно колыхались в неспешном потоке.

Она мертва, сынок. Если хочешь спасти мальчонку, делай это сейчас. Не знаю, надолго ли меня хватит. К тому же я не могу раздвоиться и одновременно следить за ними и поддерживать преобразователь.

Он уставился на Гарденера, и тому стало невыносимо жаль старика. Хотя неизвестно, чего тут было больше, жалости или восхищения отвагой старого вояки. А смог бы я так, поменяйся мы местами, думал Гард. Сделал бы хоть половину того, что сделал он? Зашел бы так далеко? Скорее, нет.

Тебе, наверное, очень больно, да?

Сынок, мне, конечно, несладко, но уж я как-нибудь справлюсь… В смысле, если ты поторопишься.

Поторопиться. Да. Что же он тут разводит волынку?

Рот его вывернуло в очередном изматывающем зевке, и он решительно шагнул к устройству, которое размещалось внутри и снаружи оранжевого ящика – того, что старик называл «преобразователем».

ПРОГРАММА?

взывал монитор без клавиатуры.

Хиллман мог бы подсказать ему, что делать дальше, но Гарденер в этом не нуждался. Он и сам прекрасно знал. А еще ему вспомнилось кровотечение и душераздирающий звук в тот момент, когда он пытался поэкспериментировать с левитирующим приборчиком Мосса. По сравнению с этим агрегатом та игрушка казалась детским конструктором для сборки деревянных избушек. Правда, с той поры, хочешь – не хочешь, а он и сам уже порядком продвинулся по пути «обращения», и теперь оставалось уповать на то, что этого д…

Господи, сынок, очнись, к нам пожаловали гости.

И тут слова Хиллмана заглушил какой-то более громкий голос, который был ему смутно знаком, но чей он конкретно – Гард разобрать не мог.

(ВСЕМ ОТОЙТИ СТОЯТЬ НА МЕСТАХ)

Думаю там один только один или может двое

Это Хиллман вновь подал голос. Гард ощутил, что внимание старика переключается на вертушку во дворе. Свет в сарае становился все ярче. Началась смертоносная пульсация.

15

Дик Эллисон с Ньютом Беррингером находились в паре миль от владений Бобби, когда до них донеслись мысленные крики Фримана Мосса. Мгновением раньше они чудом увернулись от Эльта Баркера, который не сумел вырулить и теперь летел по воздуху на своем железном коне. Этот процесс Дик наблюдал в зеркало заднего обзора. Эльт гордо парил над землей, похожий на Ивела Книвела[118], даже не будучи блондином. Потом трюкач выпал из седла и приземлился в придорожных кустах.

Ньют нажал на тормоз, и джип, взвизгнув, встал посреди дороги. Ньют был испуган и зол, и это явно читалось во взгляде, которым он одарил Дика.

Этот пустомеля раздобыл прибор!

Да. Огонь. Какой-то…

И тут вдруг мысли Дика сорвались на крик. Ньют подхватил их и усилил. Из «кадиллака» Кайла Арчинбурга отозвались Кайл и Хейзел Маккриди.

(ВСЕМ ОТОЙТИ СТОЯТЬ НА МЕСТАХ)

Все встали. Замерли на местах. Они не слишком-то любили исполнять приказы, эти томминокеры, но чудовищные крики Мосса, которые теперь уже стихали, убеждали без слов. Все остановились – ну, то есть, все, кроме синего «олдсмобиля-дельта-88», на заднем бампере которого красовалась надпись: «ПРОДАЕТСЯ АКРАМИ».

Когда в эфире разнеслась команда отойти и оставаться на местах, Энди Бозман как раз находился поблизости от владений Андерсон. Ненависть его росла в геометрической прогрессии. Из головы не шла картина: Гарденер лежит мертвый в луже собственной крови. Повинуясь какому-то бешеному импульсу, Бозман вырулил во двор Бобби, ударил по тормозам – да так, что отвалился задний бампер. Здоровущая машина чуть не опрокинулась.

Я тебе сейчас докрашу забор, ах ты мерзкая с-сучара. Сейчас принесут тебе крысу на веревочке, головешка несчастная.