Томек в Гран-Чако

Но Смуга о богатстве и не помышлял. Ему хватало и того, что он зарабатывал, занимаясь ловлей диких зверей. Это дело давало возможность организовывать экспедиции, познавать мир. Остальное его не интересовало. А в этот момент он вообще не думал о себе. Все его мысли были о друзьях. Он стал невольной причиной того, что они попали в беду и им грозит смертельная опасность. Смуга отдавал себе отчет в том, что побег без необходимого снаряжения вполне может завершиться трагедией. Пусть даже они и повстречают собирателей каучука, от них все равно без денег ничего не получишь. А здесь без всякой пользы лежат такие богатства…

Лишь Томеку он доверил тайну инков. Тогда замечательный мальчишка сказал, что на это золото наложено заклятие предательски погубленных инков. И Смуга с Томеком поклялись молчать о находке овеянных легендами сокровищ, чтобы не навлечь на потомков инков новые беды. А не пришло ли время сейчас ради спасения друзей взять отсюда хотя бы часть богатств?

Борясь с навязчивыми мыслями, Смуга чисто машинально сдвинул барельеф и вошел в подземный некрополь, оставив вход открытым. Вдоль стены тянулся ряд огромных базальтовых саркофагов. Позади них в открытых нишах сидели мумии, завернутые в шкуры тонкорунных лам. Рядом с ними была разложена домашняя утварь. Смуга скользнул взглядом по захоронениям и направился в соседний зал, где, собственно, и хранились сокровища.

Отлитые из золота и серебра изваяния богов и древних всемогущих властителей, трон из чистого золота – все это в пламени светильника переливалось красновато-коричневым цветом, будто кровь. Груды великолепных изумрудов в жертвенниках искрились неземным призрачным огнем. Огромные подносы были заполнены золотыми кольцами, браслетами, серьгами, ожерельями, слитками золота. В этом хранилище он увидел изумительной красоты оружие, драгоценные одеяния и мастерски изваянные фигуры людей и животных…

Смуга в глубоком раздумье взирал на несметные богатства. Океаны крови были пролиты испанскими конкистадорами ради владения ими. Все это богатство не принесло и не могло принести счастья их обладателям, ибо слишком высока оказалась цена, заплаченная за него несчастными инками. И сокровища были надежно укрыты от обезумевших от алчности и жестокости белых пришельцев. Пусть же они, эти сокровища, так и останутся прекрасной легендой. Не будет он ничего брать отсюда, пусть даже ради спасения дорогих ему друзей.

Лицо Смуги просветлело. Еще раз окинув взором драгоценности, он повернулся к выходу. Но, сделав лишь пару шагов, замер на месте. Перед ним блеснул огонь.

На пороге сокровищницы стоял полуобнаженный Онари. На его голове не было венца из перьев. Светильник он держал в левой руке, а револьвер – в правой. Оружие смотрело прямо Смуге в грудь. На поясе Онари Смуга различил ремень с внушительным кольтом в кобуре.

«Вот и все…» – промелькнуло в голове у Смуги. Ему нечем было защищаться. Даже потуши он свой светильник, Онари не промахнется, стреляя в упор. Смуга понял, какую страшную ошибку допустил, не обратив внимания на дрогнувшую стену подземного хода. Ничего ему не привиделось.

А Онари молчал. На бронзово-коричневом, будто высеченном из камня лице не было и следа эмоций. Одни только блестевшие злобой черные глаза неотрывно уставились на противника.

– Вижу, я недооценил тебя, Онари, – проговорил наконец Смуга. – Ну? Чего ждешь? Делай то, зачем пришел, – стреляй! Ты победил!

– Я чувствовал, что перед побегом ты зайдешь сюда, – ответил Онари. – Ты ведь уже собираешься выйти. Почему же ты ничего не прихватишь с собой?

Сделав глубокий вдох, после недолгой паузы Смуга ответил:

– Понимай меня как хочешь, но я не смог. Инки жизнью заплатили за эти сокровища. И мне чудится на них кровь…

Обдумав слова Смуги, Онари спросил:

– Как я понимаю, ты показал сокровища своим друзьям? Тем, что сбежали через подземный ход?

– Здесь со мной был только один светловолосый молодой друг. Вы приговорили к смерти его жену, не помнишь? Так вот, он мне сказал, что на этом золоте заклятие подло убитых индейцев. И тогда мы с ним решили не прикасаться к сокровищам и не выдавать тайну инков. Мой друг умеет молчать, он никогда не нарушит данного им обещания. Неужели ты не понимаешь, что делалось бы в Монтанье, узнай белые об этих несметных богатствах?

– Я понимаю, виракоча.

– А ты, Онари, перед тем как нажать на спусковой крючок, скажи мне, как ты нашел это подземелье?

– Благодаря твоим же друзьям, – насмешливо сказал индеец. – Я заметил их следы у выхода из подземного коридора. По ним я и пришел сюда. Снаружи видно, как открывается скала. Я ее открыл! И знаю, как ты смог спасти белых женщин.

– Ладно, Онари, хватит. Мы все сказали друг другу. Давай заканчивать нашу… встречу. Опусти ствол чуть пониже и стреляй!

Шаман сделал пару шагов вперед.

– Ты сам решил свою судьбу. Я не плачу пулей за благородство, – глухо произнес он.

Спрятав револьвер в кобуру, снял ремень и протянул его Смуге. Тот с явным недоверием глядел на шамана, затем обмотал ремень вокруг пояса.