Томас

Здесь было светло — возле козла, приставленного к противоположной стене, висел переносной радиоприемник с встроенным в корпус фонарем. Тихоня осмотрелся. Да, здесь был новый, чистый, безопасный, ещё не наполненный душевным человеческим теплом мир. Потолок состоял из трех бетонных плит. Недавно возведенные стены не были оштукатурены и сохранили следы деревянных подпорок, которые когда-то не давали раствору растечься. Пол был почти готов — осталось залить полоску у входа. Застывшая часть застелена мокрой, грязной пленкой. В ложбинках ещё стояли мутные лужи — Костя, чтобы прибить цементную пыль, разливал воду. Воздух сырой, затхлый — если сделать несколько глубоких вдохов, обязательно чихнешь.

— Настоящее логово маньяка, — сказал Томас, указывая на полиэтилен. — Грохнул, завернул и никаких следов.

Глаза Кости смешно округлились. Он задумался, почесал голый живот. Иванов сейчас мало походил на убийцу случайных гостей.

— Даже не знаю, что и думать, — сказал он. — Чего-то боишься?

— Я? — нет. Это ты пустил незнакомого человека в дом, завел в место, где нервы щекочутся и возникают странные желания, — ответил Томас, понимая, что сознательно нагнетает ситуацию, провоцирует.

— Бояться? Мне? — спросил Костя, и в его голосе было столько неподдельного удивления, что Тихоня невольно рассмеялся. Конечно, чего опасаться человеку, который три километра быстрых ходом тащит в руках два мешка цемента?

— А бункер выйдет на славу, — вдруг вынес приговор Тихоня и пошел по кругу, осматривая углы, стены и потолок. — Как по мне, даже слишком крепкий.

Костя, вмиг забыв про недавнюю неловкость, оживился, глаза заблестели.

— С плитами повезло. Завод разбирали и я по дешевке купил. Такие используют при строительстве многоквартирных домов. Стены сделал так, чтобы выдержали нехилый заряд тротила. Перед тем, как залить раствор, сэндвичем поставил две сетки рабицы и арматуру посередине.

— Круто.

— Ага.

— Но я одного не пойму, — сказал Томас, проведя ладонью по крепкому потолку, похлопав по шершавой стене. — В чем смысл? Ну, если сбудутся твои страхи, сможешь пересидеть какое-то время. Город вымрет — погибнут все, кто не имеет убежища, как у тебя. Их ждут голод, болезни, преждевременная смерть. Будут умирать дети, старики, а в это время ты будешь сидеть в своей скорлупе и жрать консервы?

Костя ответил сразу, не раздумывая — ответ давно сложился в его голове:

— У меня одна пара глаз, — сказал он. — Во фразе «точка зрения» отражается то, что мы наблюдаем за происходящим только со своей колокольни. Я не могу влезть в чужую голову и не в ответе за остальных. У меня есть семья: жена, дети, тёща. Я знаю, что будущее таит в себе опасность и чтобы осознать это, не надо обладать каким-то супер умом. Могу ли я построить бомбоубежище для всего города? Нет. Могу ли спасти тысячи жизней? Нет. Но при всем этом я в состоянии попытаться уберечь тех, за кого отвечаю. Если мужчины будут выполнять свой основной долг — защищать своих близких, то кто знает, может ничего и не случится? Прошло время интеллигентской рефлексии и поиска смысла жизни. Право имею — не имею? Незачем больше спрашивать «что делать?», так как ответ уже всем известен. Надо спасать детей, попытаться дать им шанс на будущее. Мы слишком близко приблизились к эре общего счастья, сострадания, понимания того, что нас всех объединяет, и отрицания разъединяющего. Кто такое стерпит? Нам не дадут спокойно жить! Самое темное время суток наступает перед рассветом и нам, как не высокопарно звучат мои слова, предстоит пережить эти страшные часы. Зло невозможно победить одними словами. Необходимы действия, поступки, усилия, для того, чтобы наш мир стал чуточку безопаснее, чище, спокойнее, а значит — добрее. Я делаю что могу, что мне по силам. А остальные? Пусть и они почешутся...

...Прощались почти друзьями. Когда Томас вышел на улицу и нырнул в августовское украшенное птичьим ором, взбрызнутое росой, расцвеченное зеленью и алыми облаками утро, он понял, что будет делать с номером «три».

Ничего.

43 Матерно

У вас случаются дни, когда утром вы бодры, готовы прыгать до потолка и выше, когда жизнь в радость и работа не в тягость? Но, пребывая в иллюзии своего ничем не мотивированного счастья, вы не догадываетесь, что в это время где-то далеко или, наоборот, близко такое случается, что не натянешь, не прожуешь. Предвидеть будущие события сложно, если вы, конечно, не ясновидящий или гадалка таро. Незаметно, неслышно, откуда ни возьмись, тянется ниточка, сплетается в веревочку и, как не петляй, не режь углы, а всё равно попадешь в петельку, оступишься.

Получается фитилек. Подожги и свечечка загорится.

В тот самый час, когда наша веселая троица обсуждала свободолюбивую природу денег, в Городок въезжал красавец «континенталь» последней модели. За рулем сидел Железный Дровосек. Да, так и будет — Дровосек. С большой буквы, потому что настоящего имени гостя я не расслышал, а без прозвища или там, фамилии, тяжело вести историю.