Томас Мюнцер

Религия, которую проповедует Лютер, — лжива и вредна своей бездеятельностью. В предпочтении, которое он отдает вере перед делами, таится стремление отвлечь народ от революционных мыслей и предать его в полную власть князьям. «Ты слеп, и, слепой, хочешь руководить миром… Своим затуманенным умом ты вынес из учения любимого тобой Августина поистине позорное отношение к свободной воле, бесстыдное презрение к людям. Ты смешал христианство с ложной верой и не можешь судить о нем, когда настал час».

Лютер — завистник, он преследует Мюнцера потому, что он раньше него ввел в Альтштедте богослужение на немецком языке. Лютер — трус, он боится Мюнцера и всячески стремится заткнуть ему рот. Лицемерно говорит он, что «борется не с альтштедтским духом [учением Мюнцера], но лишь с его кулаком».

И грозно пророчит Мюнцер гибель Лютеру вместе с его господами: «О, доктор лжи, о, предательская лиса, своими словами ты опечалил сердца праведников, которых возлюбил сам господь, и укрепил безбожных злодеев, дав им силу остаться иа прежних местах. Поэтому с тобой произойдет то же, что с пойманной лисой. Народ освободится, и бог один будет властвовать над ним».

Лютер так никогда и не ответил на этот злой и острый памфлет, — он предпочел замолчать его.

«Типограф в Нюрнберге, — сообщает летописец того времени Иоанн Мюльнер, — осмелился напечатать книжечку Томаса Мюнцера. Городской совет отнял у него все издание и заключил подмастерье, который напечатал книгу без ведома Лютера, в тюрьму». Но тщетно пытался Совет уничтожить это сочинение. Ему удалось завладеть далеко не всеми экземплярами этой книги. Многие из них разошлись среди почитателей Мюнцера. Некоторые экземпляры сохранились даже до нашего времени, несмотря па свирепые преследования всех революционных сочинений после Крестьянской войны.

За тайный выпуск этой книги Мюнцеру грозили серьезные неприятности, но тронуть его опять побоялись.

Мюнцер в это время был всецело захвачен политической борьбой и подготовкой восстания, ничто другое не интересовало его. Даже когда Мюнцера известили о рождении ребенка, он остался безучастным. И когда его стали порицать за это, он сказал: «Вы видите, — меня ничто не трогает, я оторван от природы».

Стоически переносил он нищету и лишения. И если положение делалось уж слишком тяжелым, он писал другу: «Если вы можете, то помогите мне чем-нибудь; но если это вас затрудняет, то я не хочу ни гроша».

«Защитительная речь» принесла достаточно хлопот и неприятностей нюрнбергскому магистру. В начале ноября 1524 года решено было изгнать Мюнцера из города. Мюнцер покидал город без сожаления; цели своей он достиг — книга была напечатана, а больше ему нечего было здесь делать.

Еще раньше (29 октября) по приказанию властей удалился из Нюрнберга и Пфейфер. Современник, свидетельствуя о причинах изгнания Пфейфера, говорит: «Известно всюду, что он учинял одни беспорядки в Мюльгаузене в Тюрингии, рядом с Томасом Мюнцером. Поэтому надлежит ему проедать свои деньги где-нибудь в другом месте».

Несколько месяцев Мюнцер странствовал по югу Германии.

Сначала мюльгаузенский изгнанник направился в Швейцарию и ненадолго остановился в Базеле. Его учение нашло отклик и сочувствие у швейцарских анабаптистов. С их руководителями он вел переписку еще будучи в Альтштедте. Большинство швейцарских анабаптистов вербовалось Из неимущего люда, среди которого евангельско-коммунистические идеи и вера в близкое пришествие «царства божия на земле» получили сильное распространение. Понятно, что мюнцеровская проповедь пользовалась у них особенным успехом. В его сочинениях и проповедях анабаптисты' находили близкие их сердцу мысли.

Среди друзей Мюнцера было много немецких анабаптистов, — ведь еще в Цвиккау он покровительствовал секте Шторха. После своего ухода из Мюльгаузена, проходя через Биберау, Мюнцер был принят в доме анабаптиста Иоанна Гута из Гайка, что близ Швейнфурта.

Гут, «очень ученый и ловкий малый», как говорили про него, раньше был священнослужителем в Биберау, а потом переселился в Нюрнберг, где открыл торговлю книгами, водкой и разными мелочными товарами. Он и оказал содействие Мюнцеру в Нюрнберге в опубликовании его «Защитительной речи». Известна и внешность Гута: «Белокурый, с зачесанными вверх волосами, с рыжеватой бородкой, высокого роста, он носил черный кафтан, серые штаны и широкую серую шляпу, — полная противоположность невысокому, черноволосому Мюнцеру». Позднее Гут играл не последнюю роль в крестьянском восстании в Вюрцбургской области. И не один Гут, несомненно, был членом тайного союза и эмиссаром Мюнцера во Франконии.