Том II

Из более поздних выступлений следует отметить статью Вл. Соловьева «Первый шаг к положительной эстетике» (1894). Он сам рассматривает свою статью как «некоторое заступничество за Чернышевского против Боборыкина, который «боборыкнул покойного в московском философском журнале» (имеется в виду статья П. Боборыкина «Красота, жизнь и творчество», помещенная в «Вопросах философии и психологии», 1893, кн. 1-я и 2-я).

Однако понимание законов эстетики философом-ндеалистом Вл. Соловьевым прямо противоположив пониманию Чернышевского. Искатель «нового религиозного сознания», Соловьев считал, что цель эта заключается в собирании человечества «вокруг невидимого, но могучего центра христианской культуры».

«Эстетические отношения» оказали плодотворное влияние на развитие русского искусства.

Чрезвычайно интересно свидетельство И. Е. Репина о чтении трактата Чернышевского молодыми художниками шестидесятых годов, группировавшимися около И. Н. Крамского (см. И. Е. Репин, «Далекое и близкое», «Искусство», М. — Л. 1944, стр. 179).

Насколько глубоко идеи Чернышевского проникли в среду передовых русских художников второй половины прошлого века, показывает ответ И. Н. Крамского на обращение к нему В. В. Стасова, выразившего восторженное удивление по поводу одной из статей художника. 30 апреля 1884 года автор статьи пишет Стасову: «Вы говорите, например, что кто же из русских художников так думает и пишет и пр. и пр… Господи, боже мой! Да кто же из русских человеков может так не думать после Белинского, Гоголя, Федотова, Иванова, Чернышевского, Добролюбова, Перова» (И. Н. Крамской, «Письма», стр. 487).

Как раз в десятилетний промежуток между появлением первого и второго изданий диссертации Чернышевского (1855–1865) протекало формирование деятелей русской реалистической живописи в «Артель».

Говоря об этом периоде в истории изобразительного искусства, В. Ста сов писал позднее: «…Двадцатилетняя молодежь возмутилась теми

«программами» на высшую золотую медаль (с поездкой за границу), которые крепко, мирно и счастливо навязывались ученикам академическим в продолжение лет ста, еще со времен Екатерины II. Движимые духом времени н проснувшимся тогда а России чувством самосознания, они отказались от Академии, наград и заграницы, устроили свою собственную Артель, нечто вроде — «фаланстера», а Іа Чернышевский, и стали жить и работать сообща вместе» (В. В. Стасов, Собр. соч., т. IV, «Искусство в XIX веке», стр. 217).

Переходя к оценке диссертации Чернышевского в 'марксистской критике, мы должны прежде всего указать на то, что Ленин в борьбе с махистами, против которых направлена его работа «Материализм и эмпириокритицизм» (1908), остановился в своей книге на предисловии Чернышевского к третьему изданию «Эстетических отношений», посвятив ему «Добавление к § 1-му главы IV. С какой стороны подходил Н. Г. Чернышевский к критике кантианства?»³⁵

Ленин писал: «В первом параграфе четвертой главы мы показали подробно, что материалисты критиковали и критикуют Канта с диаметрально противоположной стороны по отношению к той, с которой критикуют его Мах и Авенариус. Не лишним считаем добавить здесь, хотя вкратце, указание иа гносеологическую позицию великого русского гегельянца и материалиста, Н. Г. Чернышевского.

Немного спустя после критики Канта немецким учеником Фейербаха, Альбрехтом Рау, великий русский писатель Н. Г. Чернышевский, тоже ученик Фейербаха, впервые попытался прямо изложить свое отношение и к Фейербаху н к Канту. Н. Г. Чернышевский выступал в русской литературе еще в 50-х годах прошлого века, как сторонник Фейербаха, но наша цензура не позволяла ему даже упомянуть имя Фейербаха. В 1888 году в предисловии к предполагавшемуся третьему изданию «Эстетических отношений искусства к действительности» Н. Г. Чернышевский попытался прямо указать на Фейербаха, но цензура и в 1888 году не пропустила даже простой ссылки на Фейербаха! Предисловие увидело свет только в 1906 году: см. т. X, ч. 2 «Полного собрания сочинений» Н. Г. Чернышевского, стр. 190–197. В этом «Предисловии» Н. Г. Чернышевский посвящает полстранички критике Канта и тех естествоиспытателей, которые в своих философских выводах идут за Кантом.

Вот это замечательное рассуждение Н. Г. Чернышевского в 1888 году: