Том II

Интересен ответ В. П. Боткина Тургеневу. «Представь себе дикую странность мою: ведь я не совсем согласен с тобой относительно диссертации Чернышевского. В ней очень много умного и дельного… неоспоримо и то, что прежние понятия об искусстве очень обветшали и никуда не годятся… По мне, большая заслуга Чернышевского в том, что он прямо коснулся вопроса, всеми оставляемого в стороне». Но в дальнейшем Боткин согласился с Тургеневым («В. Боткин и И. С. Тургенев. Неизданная переписка», стр. 61, 62, 66, 67, 69).

Л. Н. Толстому в эти годы Чернышевский был тоже «больше всех не по нутру» (см. «Толстой и Тургенев. Переписка», изд. Сабашниковых, 1928, стр. 27). Но чрезвычайно важно отметить, что много позднее (1896) Толстой был буквально «поражен», когда В. В. Стасов «напомнил» ему однажды то «великое слово», которое Чернышевский выговорил еще в 1855 году в своих великих «Эстетических отношениях»: «…что искусство есть та человеческая деятельность, которая произносит суд над жизнью» (см. сборник «Лев Николаевич Толстой», Гиз, 1928, стр. 358). _

Ф. М. Достоевский выступил в 1864 году с затушеванной пародией на эстетическую теорию Чернышевского в отрывке из романа «Щедродаров» («Эпоха», 1864, май). В этой сатире, направленной главным образом против Щедрина, Достоевский пытался высмеять «Эстетические отношения искусства к действительности» («Яблоко натуральное и яблоко нарисованное»).

Настоящего, обстоятельного анализа и освещения диссертация Чернышевского в то время не получила, да едва ли и могла получить. Это заставило самого Чернышевского, тотчас после издания книги, взяться за разбор «Эстетических отношений», чтобы восполнить свои упущения и под видом критики изложить подробнее то, что недостаточно ясно было развито в его сочинении.

В 1865 году, когда Чернышевский был уже в ссылке, вышло второе издание диссертации (без имени автора). На этот раз вопросы, затронутые в его работе, стали предметом оживленного обсуждения критики. К этому времени относятся статьи Н. Соловьева в «Отечественных записках», нашумевшая статья Писарева «Разрушение эстетики» («Русское слово», 1865, май), рецензия В. Зайцева («Русское слово», 1865, апрель), статья М. Антоновича («Современная эстетическая проблема») и др. Взгляды на искусство радикалов-разночиицев Писарева, Зайцева и др. не совпадали со взглядами Чернышевского. Они выступали уже вообще против искусства, но старались обосновать свои антиэстетические позиции ссылками на Чернышевского.

М. Антонович в своей статье, помещенной в «Современнике» (1865, № 3), называет год появления «Эстетических отношений» «эпохой» в истории наших литературно-эстетических воззрений: «в этом году и в этом сочинении в первый раз были высказаны, доказаны и развиты те эстетические воззрения, которые в настоящее время получили права гражданства и почти исключительно господствуют в нашей литературе».

Стараясь выяснить 'истинный смысл теории Чернышевского, Антонович не только защищал ее от нападений справа, в частности от ядовитых намеков, содержавшихся в «Господине Щедродарове» Достоевского, но ограждал ее и от некоторых рьяных критиков, которые, воюя против ложных направлений искусства, дошли до того, что стали вообще восставать против искусства и против эстетического наслаждения им.

Полемизируя с Антоновичем, Писарев выступил со статьей «Разрушение эстетики», в которой пытался убедить читателей, что диссертация Чернышевского была написана с целью доказать ненужность эстетики. «Писарев плохо понял основную мысль «Эстетических отношений», — писал по этому поводу Плеханов. — ^ Чернышевский, принимаясь за свою диссертацию, вовсе не задавался целью погубить эстетику… но, напротив, горячо защищал ее от тех ее недоброжелателей, которые говорят, что не следует заниматься ею, как наукой слишком отвлеченной и потому неосновательной» (Собр. соч., т. VI, стр. 246).

В 1866 году стали появляться брошюры К. Случевского под общим заглавием «Явления русской жизни под критикою эстетики». Второй выпуск этой небольшой «серии» был посвящен «Эстетическим отношениям искусства к действительности» господина Ч ***.

Случевский, бывший в 50-х годах за границей одним из организаторов в Гейдельберге «русской читальни» — пропагандистского центра, связанного с Герценом, в середине 60-х годов уже изменил свою общественную позицию. Его брошюра, посвященная Чернышевскому, отличается резко полемическим тоном, переходящим местами в шутовской и непристойный тон, сумбурностью изложения, ложной ученостью и откровенным эклектизмом.

Отпор Случевскому можно найти в интересной для своего времени книге А. Немировского «Наши идеалисты и реалисты» (1867), гл. XVI— «Случевский против реалистов».