Том 9

«полагая, что опасность велика», и «хотя он (Кларендон) говорил, что опасность не столь велика и что французскому флоту нет необходимости в данный момент покидать французские гавани», Бонапарт «все же дал приказ об отплытии французского флота; но это обстоятельство не вызывало ни малейшего разногласия, так как гораздо выгоднее и удобнее иметь один флот в Саламине и другой на Мальте, чем иметь один на Мальте и другой в Тулоне».

Лорд Кларендон заявляет далее, что в течение всего времени, когда Меншиков применял против Порты наглые меры давления,

«флот, как это следует с удовлетворением отметить, не получал приказа выйти в море, для того чтобы никто не смог утверждать, что турецкое правительство действовало под нашу диктовку».

После всего того, что произошло, представляется на самом деле вполне вероятным, что султан должен был бы отступить, если бы флот получил тогда приказ выйти в море. «Прощальное письмо» Меншикова Кларендон считает корректным, «однако он полагает, что такой язык при дипломатических переговорах с правительствами, к счастью, является редким и, как он надеется, еще долго будет редким». Что касается, наконец, вторжения в Дунайские княжества, то, по словам Кларендона, французское и английское правительства

«дали султану совет пока отказаться от своего несомненного права рассматривать оккупацию княжеств как casus belli».

О продолжающихся еще переговорах он может сказать только одно:

«От сэра Гамильтона Сеймура нынешним утром было получено официальное сообщение о том, что согласованные послами в Вене предложения будут приняты С.-Петербургом, если они будут несколько изменены».

Но он скорее умрет, чем позволит себе сказать хотя бы одно слово об условиях соглашения.

Благородному лорду отвечали лорд Бомонт, граф Хардуик, маркиз Кланрикард и граф Элленборо. Ни один голос не раздался, чтобы поздравить правительство ее величества по поводу курса, которого оно придерживается в этих переговорах. Со всех сторон высказывались весьма большие опасения, не была ли политика министерства ошибочной, не действовало ли оно как посредник в пользу России, вместо того чтобы защищать Турцию, и не находилось ли бы оно в лучшем положении, чем сейчас, если бы Франция и Англия гораздо раньше проявили твердость. Старый упрямый Абердин ответил им, что «легко гадать о том, что могло бы случиться, после того, как события уже произошли, и рассуждать о том, что могло бы быть, если бы действовали иначе». Но наиболее поразительным и многозначительным явилось его следующее заявление:

«Светлейшим лордам следует помнить, что они не связаны никакими договорами; я отрицаю, что Англия в силу условий какого-либо договора обязана принять участие в каких бы то ни было действиях военного характера в поддержку Турецкой империи».

Когда Англия и Франция впервые выразили свое намерение вмешаться в стоящий на повестке дня турецкий вопрос, русский император категорически отверг обязательную силу договора 1841 г. в отношении его собственных дел с Портой и вытекающие отсюда права на вмешательство западных держав. Но одновременно он, опираясь на тот же договор 1841 г., настаивал на недопущении в Дарданеллы военных судов других держав. Теперь же лорд Абердин на публичном торжественном заседании парламента подписывается под этим дерзким толкованием договора, который русский самодержец соглашается признать лишь тогда, когда Великобритания будет изгнана им из Понта Эвксинского {древнее название Черного моря. Ред.}.

Написано К. Марксом 16 августа 1853 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3862, 2 сентября 1853 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Подпись: Карл Маркс

К. МАРКС ТУРЕЦКИЙ ВОПРОС В ПАЛАТЕ ОБЩИН

Лондон, пятница, 19 августа 1853 г.

Лорд Джон Рассел, который снова и снова откладывал свои объяснения по турецкому вопросу, пока, наконец, на его счастье, не наступила последняя неделя парламентской сессии, в прошлый понедельник вдруг выступил с заявлением, что столь долго откладываемое сообщение он сделает во вторник. Дело в том, что благородный лорд узнал об отъезде г-на Дизраэли в понедельник утром из Лондона. Таким же образом и сэр Чарлз Вуд, узнав об отсутствии в палате сэра Дж. Пакингтона и его сторонников, внезапно внес свой билль об Индии с поправками палаты лордов, и добился, пользуясь малочисленностью присутствовавших членов палаты, единогласного восстановления соляной монополии. Такого рода мелкие и низкие плутни являются главными пружинами парламентской тактики вигов.