Том 6. Лимонарь

— Три первых рыцаря, читал Мерлин, Гелиот, Ланселот, Тристан, и добавил: первый из них Тристан.

И когда потом, вспоминая встречу с Мерлином, Марк припомнил Говерналю слова Мерлина о Тристане, карлик Мядпауп тоненький — восковая свечка, алый колпачок, поклевывая воздух, выпискнул на ухо Марку:

— От Тристана беда, ты погибнешь.

Жена Марка Сидония, она из Нанта, дочь короля Малой Земли Гуе. У них сын Перль — по имени погибшего любимого брата Марка.

Тристан и Перль растут вместе. Они и спали в одной детской: к окну кровать Тристана, а за ней к двери Перля.

Нянька Петунья тоже не здешняя, бретонка, из Нанта, обоих детей любила, а Тристана еще и жалела: «без матери» его глаза изнывали печалью.

«Подойдешь к нему курточку оправить, он взглянет и улыбнется, на сердце захолонет: без матери!»

Призывали ворожейку: с чего-то куры не несутся? Ворожейка ошептала курятник.

Сидония следила — в Нанте у них не так ворожат: любопытно. Прибежали дети, а им уж как! Ворожея и детей, как кур, оглядела. И шепчет Сидонии, скосясь на Тристана:

«Твоего погубит!»

Слова капнули ядом и отравили мать: Тристан погубит Перля. Нянька не раз говорила Сидонии о Тристане: спит беспокойно.

К ночи как детей уложили спать, вошла в детскую Сидония: в ее руках серебряная фляжка.

— Покличет, сказала она, показывая на Тристана, няня попить, ты ему дай, и она подала Петунье серебряную фляжку, плакать не будет, заснет крепко! — и повесила сонную фляжку на кровать к ногам Тристана.

Среди ночи нянька вскочила от крика: кричал не Тристан, а Перль, спокойный всегда. Нянька вспомнила о серебряной фляжке и полную чарку Перлю. Перль отхлебнул, облизнулся вкусно, и затих. Она б и Тристану дала испить — вкусно! да спит крепко.

В неурочный час спозаранку в детскую вошла Сидония — судя по ее одежде, она, не раздеваясь, провела ночь. Она нетерпеливо оглянула комнату и сразу заметила: ее серебряная фляжка на столе у кровати няньки, а не над кроватью Тристана, стало быть побывала в руках. И метнулась к Тристану — Тристан проснулся и смотрит сквозь печаль, не соображая, зачем так рано? На шорох поднялась нянька. А Сидония к Перлю — и лицо ее вдруг почернело. Перль лежал не шевелясь, будто туго спеленутый или в гипсе и две тонкие запекшиеся жилки из углов рта резали ему подбородок.

Вопль разбудил и поднял весь дом: в доме несчастье — в Корнуале траур: помер королевич.

Почему-то ни ведунов, ни ворожеев не позвали — или никакой ворожбой не оживить выброшенное за забор жизни или ворожба могла ответить почему: Перль был здоровый мальчик.

В тот же день няньку Петунью прогнали со двора — не доглядела.

Тристан ни о чем не догадывался — а зачем-то смерть во второй обошла его? — Тристана удивило лицо смерти: срезанный подбородок. Печальная осень. Палый сад. Стена рябины.

В комнатах не сидится, он выбежал в сад и прямо к забору: Петунья вернется! ему все кажется, нянька перелезет через забор. А за забором в щёлку: на сырой земле колья и прутья. Нет, не вернется! От забора он идет к пруду, смотрит в темную воду — зеркало вчера: нянька, одетая в дорогу, за спиной тяжелый мешок — добро, что успела — торопят — и чтобы скорей с глаз долой! Она вышла из детской — он притаился в коридоре, в комнату его не пустили, и вдруг печаль его глаз зачерпнула живую боль — это жало человеческой доли разлука тонкими острыми жилками прорезала душу и горячие слезы обожгли.

«Да как же это так, не мирясь все переламывается в нем, не вернется?»

Печальная осень. Палый сад. Стена рябины.

Долго стоит у забора к щёлке — колья и прутья. Выброшенное за забор жизни ни чарами, ни ворожбой не оживить — не вернется! И Перль не выйдет из — под земли играть с ним. Он поднял с земли суковатую палку и пошел по подсолнухам, сшибая тяжелые погнутые головы — последнее солнце. И под хлест ударов он подымался над землей, в глазах зеленело — разодрать себе рот, одеревенеть и ослепнуть!

* * *

В доме с полдня зажигали свет, а вечерами по- праздничному горела люстра.

Птицей-пугалом — в столбняке Сидония и вдруг взмахнет руками и крутя пойдет.

Марк ни слова.

Оба Перля погибли: брат — горе, а горше — сын.

Нахмуренный: потерять сына. Прогнали няньку: не доглядела, да и хороша мать без глаза на няньку — все можно свалить на другого.

Самая теплая комната в доме — у Марка. Посмотрите, что делается на воле — и самые крепкие стены просвищены вихрем. Тристан устроился на диване: книга с картинками: «Король Артур и его рыцари Круглого Стола». Карлика Мядпаупа не было в комнате или спрятался от бури под диван. Марк его покликал, — пить! — не отвечает. И тогда Тристан, оторвавшись от книги, побежал за вином.

Когда ждешь, всегда долго. А тут не пришлось, Тристан вернулся: такая быстрота очень просто: далеко не беги, а хватай: в руках серебряная фляжка со стола у Сидонии.

Карлик Мядпауп вылез из — под дивана, взглянув на фляжку, рукой зазонтил себе глаза: такой резкий серебряный блеск!

Тристан подал чарку.

Но судьба отклонила свою руку: неожиданно появившаяся Сидония выхватила фляжку из рук Марка.

О яде она открылась, но ни откуда и зачем, она молчит.