Том 6

Заложенные автором, но не проявленные мною при первом чтении, как необыкновенные фотопластинки, они стояли передо мной, еще неясные, смутные. При повторном усидчивом чтении эта маленькая книга стала раскрываться во всей глубине своей мысли.

Каждая миниатюра несет в себе какой-то нужный и глубокий вопрос, помогает читателю чувствовать себя человеком среди людей!

Большое Вам спасибо за то, что даже такая маленькая книга может возбудить в человеке много благородных дум. Желаю Вам и в дальнейшем так же ярко и полнозвучно использовать русское слово в своих произведениях.

С большим удовлетворением встретил подборку «Мгновения» в еженедельнике «Литературная Россия» очень хороши «Непонимание» и «Две грозы».

Уважаемый Юрий Васильевич! Я знаком со многими Вашими произведениями — «Горячим снегом», киноэпопеей «Освобождение» и, конечно, с большим удовольствием читал «Берег».

Н. Соловьев, полковник в отставке».

Письмо четвертое

«Немало я прочла Ваших замечательных книг, за которые и я, и все мы — Ваши читатели — глубоко Вам благодарны. Ваш талант показывать людей в их прошлом и настоящем вызвал у меня непреодолимое желание написать вам о том, с чем я встретилась еще в годы войны, и эта история имеет отношение к настоящему.

В 1943—1944 годах я около года была в Чувашии в городе Шумерля. Туда я отвезла к маме свою дочурку, а потом приехала сама. Моя мама была учительницей, к ней часто приходили ее друзья и знакомые, больше всего педагоги. Я в то время не жила вместе с мамой, а работала как эвакуированная в колхозе в 16 километрах от Шумерли и к маме приезжала по мере того, как у меня скапливались продукты для дочурки.

В один из своих приездов я встретила у мамы заведующую детским садом, эвакуированным из Белоруссии. Не знаю, как точнее это назвать — то ли детский сад, то ли ясли, то ли Дом малютки: дети были совсем маленькие. Рассказ заведующей навечно остался в моей памяти. И я не могу не рассказать его Вам, может быть, когда-нибудь об этом напишете…

В первые же дни войны было решено эвакуировать этот детский сад в тыл страны. Все было сложено и приготовлено к отъезду, а транспорта все не было. И когда немцы оказались уже совсем близко, персонал решил уходить пешком. Сложили в котомки все самое необходимое для малышей, взвалили поклажу на плечи, взяли в каждую руку по ребенку и отправились в далекую дорогу. Детей несли не только взрослые, их несли и дети персонала, которые сами-то были еще школьниками. Шли полями, проселочными дорогами, лесами. Палило солнце, одолевали комары, гнус. Приходилось ночевать и под открытым небом. Малышей мыли, стирали белье на привалах. Население помогало чем могло — то молока дадут, то пеленки, то еще чего. А вдогонку гремел, наседал фронт.

Не помню, на какой уж день вышли они на дорогу и повстречали нашу воинскую часть. Командир выделил машину, и детей отправили в Москву, а оттуда в Чувашию. Какие же это чудесные люди, работники детского сада! Спасли всех детей! Конечно, мой рассказ неточен — прошло столько лет и столько пережито. Я знала, что в 1946 году эвакуированный детский сад находился еще в Шумерле. Где теперь — не знаю.

…Как было бы хорошо, если бы написали об этом подвиге долга и доброты…

Андреева О. Б.

Ленинград».

— Юрий Васильевич, в связи с этим письмом товарища Андреевой не могу удержаться от реплики. Этот подвиг человеческого Долга и Доброты заслуживает того, чтобы о нем было рассказано. Может быть, нашими про-заиками-документалистами. В нашей литературе тема «дети и война» не обойдена. Я вспоминаю роман латышской писательницы Велты Спаре «Тирлианские девчонки», в котором встречаешь коллизии, подобные тем, что сообщает ваша корреспондентка, коллизии еще более страшные. Дети попадали под фашистские бомбы. Гибли. Есть в романе сцены — дети хоронят погибших детей… Да, об этом надо писать и писать, ибо нельзя забывать о бесчеловечности фашизма.

— Антифашистская тематика долго будет волновать прогрессивных писателей всего мира.

— Письма читателей — об этом позволяют судить, в частности, и письма, что здесь приведены, — представляв ют некий сектор нашей литературной критики. Ведь культурный уровень современного читателя относительно высок. Не считаете ли вы возможным и даже необходимым, чтобы читательские письма появлялись в печати не от случая к случаю, а регулярно и продуманно? Скажем, издательство, выпускающее художественную литературу, один раз в год издавало бы книгу читательских писем, в которых самые значительные и в чем-то принципиальные для литературного процесса произведения получали бы разностороннюю и относительно полную читательскую оценку?

— В вашем предложении есть рациональное зерно.

— И еще один вопрос. Последний. Продолжаете ли вы и сейчас работать над военной темой?