Том 6

Эти статьи, однако, не кажутся достаточной защитой для монарших чувств «сильной короны Пруссии». Уже в «проекте уголовного законодательства для прусских государств», предложенном в 1847 г. Соединенным комиссиям[282], «всякие высказывания, словесные, письменные или в форме рисунков и т. д., которыми преднамеренно оскорбляется честь короля (101), карались принудительными работами от шести месяцев до пяти лет»; зато «высказывания или деяния, которые, хотя сами по себе не могут считаться оскорблением короля, однако не соблюдают должной почтительности к его особе» (102), карались тюремным заключением от шести недель до одного года. В официальной мотивировке этого проекта сказано, что, хотя саксонское сословное собрание (по поводу аналогичного проекта 1843 г.) предложило уточнить термин «проявление непочтительности» путем добавления слова «преднамеренное», дабы не подводить под этот закон высказывания и деяния, «в которых нет даже отдаленнейшего намерения проявить непочтительность к королю», однако добавление слова «преднамеренное» должно быть-де отвергнуто правительством, ибо это «стерло бы различие между оскорблением величества и проявлением непочтительности» и так как «преднамеренное» проявление «непочтительности» нужно квалифицировать как «оскорбление».

Из этой мотивировки, продолжающей еще служить руководством для закона о печати, который собираются нам октроировать, вытекает, следовательно, что «проявление непочтительности», которое в настоящее время, подобно оскорблению величества, карается тюремным заключением от двух месяцев до пяти лет, состоит именно в «непреднамеренном» оскорблении.

В то же самое время «мотивировка» указывает, что высшая мера наказания за «проявление непочтительности» тогда была определена в один год только по предложению сословного собрания Рейнской провинции.

Преимущество «мартовских завоеваний» для жителей Рейнской провинции очевидно. Первое внедрение прусского права в Code penal октроировало жителям Рейнской провинции новые преступления в виде оскорбления величества, наказуемого двумя годами, и «проявления непочтительности», наказуемого одним годом тюрьмы[283]. В законопроектах 1843 и 1847 гг. оскорбленное величество повысилось в цене до пяти лет, между тем как проявленная непочтительность должна была, по предложению сословного собрания Рейнской провинции, сохранить меру наказания в один год. При завоеваниях же осадного положения, последовавших за мартовским восстанием, «проявление непочтительности» (даже и непреднамеренное) повышается до пяти лет тюремного заключения, и рейнское законодательство опять пополняется новыми преступлениями, приближающими его в нравственном отношении к старопрусскому праву.

«Свободу печати, гласный суд в условиях осадного положения — и рядом виселицу!»

II

Кёльн, 22 марта.

«Предписания об оскорблении величества», — говорится в мантёйфелевской мотивировке 12 проекта, — «тем более должны были иметь место, что в большей части Рейнской провинции уголовные законы, относящиеся к оскорблению величества, были отменены на основании указа от 15 апреля 1848 г., и этот пробел с тех пор не был восполнен».