Том 5. Статьи

Смысл любви заключается не только в процессе становления от множественности к единству, но и в утверждении такого начала, которое разлагает окружающую нас среду, которое разрушает механическую общественность. Любовь – это Неувядающая Роза. Ее чары разбивают все замки и раздробляют все цепи. Ни в одном веке так не торжествовало начало измеренного железа, принцип внешнего равновесия, как в минувшем XIX веке. Необходимо противопоставить такой мертвой культуре опыт любви и любовного союза

Если мы признаем, что природа любви не только существенно отличается от тех элементов жизни, которые определяют канву «нормальной» общественной жизни, но и заключает в себе нечто прямо враждебное этим элементам, мы поймем значение любви, как начала анархического. В самом деле наша механическая общественность характеризуется идеей права и регулируется внешними нормами государственного порядка и социального уклада. Но какие нормы и какое право имеют силу в области любви? Вот почему любовь для нас прежде всего чудо и вот почему природа ее не принадлежит кругу тех переживаний, которые связывают нас с миром подзаконным.

Любовь притягивает к себе и одновременно отталкивает. Она требует всего и не мирится с компромиссами. Она безусловна. Быть в любви это значит не принять мира данного и утвердить мир чудесный.

Платон понимал, какая сила заложена в любви. «Если б как-нибудь – говорит он: – могли существовать народ или войско, состоящие только из влюбленных, то этот народ более других любил бы добродетель и ненавидел бы порок. Люди, соединенные таким образом, хотя бы в меньшинстве могли бы в сражении победить весь мир… Всякий скорее предпочтет умереть на месте, чем покинуть в опасности своего возлюбленного».

Нет ничего реальнее любви, нет ничего изначальнее пола: эти две сущности, или два аспекта единой сущности, являются нашими водителями на путях жизни. Мы исходим из этого реального опыта (и объективно данного) и утверждаем: любовь-влюбленность – вот то единое Начало, которое может замкнуть распавшийся хоровод человечества. Сила любви параллельна той силе, которую Евангелие называет силою Святого Духа. «Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа».

Но настанет время и все тайное станет явным. Так антиномия свободы и необходимости разрешается в любви, т. е. – иными словами: где Дух Святой, там свобода, там чудо. Если личность утверждает себя в любви, мир изменяется для нее. Мученики, сожигаемые на кострах, испытывали высокое блаженство: такова была сила влюбленности; таков был свет новой зари, которую им дано было увидеть. И эти «влюбленные» не только видели новый свет, они слышали новую музыку, «пение ангельское».

Любовь всегда находит свое выражение в музыке. И Шекспир был прав, влагая в уста одного из своих героев уверения, что «движения души темны, как ночь», у тех,

«Кто музыки не носит сам в себе»…

III.

«Стоит среди вас Некто, Которого вы не знаете». Он невидимой рукой касается ваших? глаз, и вы начинаете прозревать в лепестках и в стеблях новую тайну; Он касается ваших уст, и они – опаленные – жаждут новых и новых непонятных прикосновении; Он чертит круг на песке, и камни выпадают из рук лицемеров… Неизвестный идет каким-то верным путем, и вы идете за Ним, но рядом влачится смерть. Древние индусы давали богу смерти Шиве в атрибут между прочим и фаллический знак, лингам, символ рождения. В самом деле рождение не равноценно ли смерти, и деторождение не равноценно ли убийству? Но нам необходимо найти не эквивалент смерти, т. е. продолжение рода (дурная бесконечность), а то, что побеждает смерть, т. е. то, что не-плоско, не-механично, т. е. любовь, так как цель любви – бессмертие.

Мы влюблены в Афродиту Небесную, Мадонну, Беатриче, Сольвейг, Прекрасную Даму, – быть может – Лауру но рядом возникает Афродита иная, Коринна, Фиаметта и даже Морэлла.

Морэлла! «Principium individuationis т. е. представление о том тождестве, которое в самой смерти остается или утрачивается не навсегда, было для меня постоянно вопросом высокого интереса», – говорит Эдгар По, повествуя о великой тайне бессмертия истинного. В сущности, все Коринны и Фиаметты всегда обречены на судьбу Морэллы, И каждый поцелуй наш влечет их одновременно к смерти и к дурному бессмертию.

Но наш последний скептицизм заставляет нас заподозрить не только Фиаметту, но и Беатриче. Ведь, не случайно, когда Данте прошел через все круги ада и ангелы стерли с его чела следы грехов, когда оп перешагнул через очистительный огонь и Беатриче встретила его грозной и суровой речью, неслучайно в голосе Благороднейшей слышится не только справедливость, но и ревность, женская ревность…

Проблема любви осложняется вопросом о соотношении полов. Единственным разрешением этой темы представляется признание первоначального единства пола.