Читаем Том 5. Произведения разных лет полностью

Объявляем впредь до установления новых завоеваний — черное и белое, или темное и светлое, что выведено нами из живописного представления в иное — нача<ло> У ЭЛА.

Без-ценность, грубость, недолговременность является одной из частиц нашего критери<я>.

<p>Декаларация У эл истов<a l:href="#comm002003020"><sup>*</sup></a></p>

Накопления богатств человеческой культурой образует собою разрушение, как бы ища спасение и свободы своей структуры.

Богатство не свойственно <человеку>, богатство есть капитал; в каких бы оно слитках ни было и чем бы оно ни отсчитывалось, я богаче перед безруким и не имеющим пальца, у меня есть нога, пальцы и руки, у меня десять пальцев, десять сотен или тысяча сотен, я огромный капиталист, не все ли равно, во что вложена ценность, в банк или в мои пальцы, ноги, руки, глаза.

Бывшее общество обогащ<алось> ценностью сбережений Культуры58, в каждом члене общества был склад ценностей.

Потому общество всегда противилось тому, что хотело отнять у него один бриллиант культуры, от того капиталисты боролись с революцией, что она разбивала их банки рублей и акций.

Оттого Кубизм и футуризм встретил бурю негодования и гонения, что разбил кувшин сбережений ее культуры.

Восстала часть народа и революцией разбила все опоры старых банков; очевидно, ценности накоплений для нее не ценны, и она спешит создать свои, присущие <ей> ценности. Поэтому Революция не щадит ни храмов, ни памятников, и если прицелы пушек давали перелет через музеи, банки иной ценности, то лишь потому, что пушкарь был контрреволюционером, соглашаясь со старым, защищаясь флагом «культурности». Поэтому не были пробиты портреты и изображения маститых банкиров Рафаэлей, Рубенсов, Серовых и т. д.

Следовательно, создание ценности — создание рабства купли и продажи. Художники владеют огромными богатствами огромных плантаций цвета, с которых производится продукт; правда, он обрабатывается не наемными руками, <художник> не покупает труд, но держит в плену своей ценности множество народа. Рубенс, Тициан имеют все нации и владеют ими, подчиняя своим законам. Необходимо уничтожить ценность и не создавать другой.

Не все ли равно — держать человека под насилием не понятых моих предложений или же его убедить, доказать и добиться его убеждения, иначе говоря, <добиться его убеждения,> воспользовавшись своей предприимчивостью и его непредприимчивостью.

Вагон Междунар<одного> общ<ества>

28 янв <аря> 19<-го> го<да>

<p>Декаларация У-эли-стов</p>

1) Объявляет все ценности лишенными цены.

2) Без-ценность объявляется критерием нового начала.

3) Художник, поэт, музыкант украшения <ми> признаны отжившими, как и от них производное [музыкальные приборы, луна, гитара, Весна и друг.].

4) Все, что бы ни делалось, должно быть лишено вечности, поэтому кратковременность объявляется современным <требованием>.

5) Постройка городов, паровозов, машин должна быть рассчитана: города <на срок> не более 10 лет, идя с каждым годом к меньшей временности. Машины, в особенности паровозы и весь железнодорожный <транспорт>, должн<ы> рассчита<ны> быть на один проезд.

6) Цвет, выйдя в Супрематизме к своему господству, изжит. Пространств во установлено и освобождено от цвета.

Черное и белое объявляется временно правительствующим во всем мире.

И устанавливает<ся> в Москве совет, который разделен на два полушария, белого и черного.

Из видимого объема синего неба сделали мешок, в котором петлею захлестнут цвет и сброшен с шара.

7) [Объем — реальная ценность.]

Черное и белое не как фактура живописного, <а как> рычаги мира, не имеющие движения.

8) Мы, запластан <ные> цветовыми плахами банкиров прошлого, ныне действительно освобождены от вековой петли, <мы> смело разрезали веревки, и в бездну полетели банки цветовых накоплений Рубенсов и их предков фараонов. Каждый художник, работающий в цвете, является пчелой, которую ограбил человек. Работая в цвете, обогащает Рафаэлевы <слв. нрзб.>. Супрематизм <положил> {учет} богатствам, которые послужат лишь системой для поколения ка<к> освобождени<е>.

Подписи

<p>У-эл-эль-эл-ул-те-ка. Нота людям 16 июля<a l:href="#comm002003023"><sup>*</sup></a></p>

Новый мой путь! Манифест <тем,> которым минуло 5 лет отроду

1) Ниспровержение Старого Мира Искусств да будет вычерчено на ваших ладонях59.

2) Став на экономическую супрематическую плоскость квадрата как совершенства современности, оставляю его жизни-основанием экономического развития ее действа.

3) Новую меру, пятую, оценки и определения современности всех Искусств и творчеств объявляю Экономию. Под ее контроль вступают все творческие изобретения систем, как техники машин- сооружений, так и системы других Искусств, живописи, музыки, поэзии, ибо последние суть системы выражения внутреннего движения иллюзированного в мире осязания60.

4) Жизнь подсобный путь — и служит как тендер паровозу в его главном пути. Все изобретения систем передвижения есть главное в цели преодоления бесконечного, но не харчевые экономические;

Перейти на страницу:

Все книги серии Малевич К.С. Собрание сочинений в пяти томах

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное