Том 5. Произведения разных лет

14) Государственная катастрофа бывает только для одной части граждан, но для другой есть торжество нового Государственного Начала. Поэтому катастрофы как таковой нет, а есть сдвиг, шаг, и шаг зачастую внезапный, и эта внезапность давит неподготовленных, и в такой катастрофе виновно государство, которое замкнулось в лабиринтах государственного мозга и не выходило на воздух. Такие же катастрофы происходят и в искусстве. Часть художников запирается по клеткам всевозможных государственных времен, и сидя во всех веках, из каждого века Государства выносят по халату в современность, и в нашем современном искусстве образовалась великая учредилка с представителями всех умерших и живых шахов персидских. И ее ждет катастрофа, ибо новому государству вкус старого не нужен.

Декаларация У эл эль эл ул те ка *

(У-ЭЛ-ИЗМ. Материалы к манифесту)

В живописном цветовом искусстве и творчестве образовались и мости время зубами челюстей очистило, отшлифовало, культивировало живописные цветовые акции художественных банков.

<Нужно> своевременно приступить к окончательной ликвидации торговых банков Тицианов и фараонов времен и освободить порабощенных живописными цветными векселями художников от оплаты процентов в пользу живописных банкиров.

Плантации цветов реквизированы, и их акции, векселя признаются недействительными.

Современность Искусства-творчества живописного есть плоскость и обьем как таковые, и мы превозмогаем их.

Нужно раскрепощение от узкопрофессионального устремления, чтобы не превратиться в орудие цветоживописных фабрик.

Живопись кончена, как и цвет, и Искусство.

С пьедестала современных совершенств представляется убожеством, скудоумием прошлого и современного Художник, поэт, музыкант, как и поэзия, композиция и гитара, скрипка, мандолина, лира, муза и театральные подмостки.

Позор <им> и недостойны быть сегодня <те>, кто оставляет пути, по которым сможет проходить старое.

Строим [новые дороги], по которым старое не сможет ступать.

Мы вырвем дорогу с-под ног как полотенце и пустим по ветру,

Предупреждаем, что видимая реальность, явленный вид уже мертвый остывший след; в этом одна из главных разниц, отделяющая нас от всех, кто трепещет перед изображением.

Живо только то, что внутри нас, а видимая реальность лишь знак, говорящий о жизни⁵⁶.

Самые великолепные формы творческих сил только тогда живы, когда находятся в познании У ЭЛА ЭЛЬ УЛА⁵⁷.

Потому нет у нас ценностей накоплений, и мы легки, ибо следы прохождении У зла эль ула не несем на горбе своего черепа.

Время в бесконечном беге представлений обозначенного ухода сил к новому У зла эль улу (человеку) срывает маску маскарада улыбок, обезьяних ужимок, разрывает заплаты вековых культур.

Современность закатывается в путанице разоренных систем перехода. Уэл эль эл ул те ка в темном и белом являет совершенства.

Мы предвещаем <так! перемещаем?> в фосфоры огня движение, перемеща<ем> пространства, колыша стены мозговых мировых заплат, деля единицы его накоплений.

Довольно фабрик цветовых узоров и мячей сплетений объемов, чудовищных неразберих сутолок.

Художники, все к нам, в ИЗОЛЯТОР. <Долой> цветную плесень.

Черное и белое объявляется правительствующим в У эл-эль-эл ул те-ка.

Без-ценность, грубость, разрыхление, недолговременность, темное-черное, светлое-белое является нашим новым критерием.

Цвет как изжеванная или {опухшая} от Культуры банкиров Рафаэлей акция отвергнута нами, как и профессионально банкирские конторы мастерских живописных идей.

Художник, поэт, музыкант, композитор, композиция, красота, настроение, картина и все производные от них или обратно объявляются эпидемией современности, как и все орудия — щетины кисти, и гитары, мандолины, скрипки, и поэзии «музы», лиры и т. п.

Все Искусства как мастерства передачи видимого должны быть закрыты как заразный барак, профессионализм специфических устремлений.

Декаларация У эл-эль-эл-ул тека

Художественный мир, прекрасно картинный, украшающий утилитарный мир, одеждой служит ему музыка, поэзия, ваяние, музы, лиры, гитары, мандолины, скрипки.

Не видя конца перепутываний, <не видя выхода> из старо-могильных времен в художественно<й> страсти познаний к новой оторванности, не видя конца Искусству подражаний видимо<му>, мы в У ЭЛ-ЭЛЬ-ИЗМЕ объявили расторгнутым окончательно свое сближение со старьевщик<ом->временем, носителем цвета как акций почтенных банкиров Рафаэлей фараоновских артелей, и, разбив его череп, на площадях выставок рассыпали вековые его ценности.

Отныне все цветное, как и все производное от него, а также музыка, поэзия, ваяние, как и гитары, мандолины, скрипки, музы, лиры, художники, поэты, композиторы, композиции, сочетание, настроение, переживание, — объявляются эпидемией.

[Каждый, работающий в цвете, несет как пчела свои акции в банк давно умерших банкиров.]

Мы сволокли мешок голубого неба и завязали узлом современности все цвета радуги и бросили в сжигающее движение.