Том 4. Время реакции и конситуционные монархии. 1815-1847. Часть вторая

Религиозная борьба. Еще больше, чем политические вопросы, волновали умы религиозные распри. С 1816 года, под влиянием пап и иезуитов, католицизм перерождался; в противовес старому духовенству, миролюбивому, терпимому, зараженному рационализмом, несколько романтических писателей и фанатиков организовали ультрамонтанскую партию, которая уже вскоре насчитывала множество сторонников в Баварии, Вестфалии и прирейнской Пруссии. Эта партия открывшая борьбу с прусским правительством по вопросу о смешанных браках. Агенты Фридриха-Вильгельма III проявили сначала удивительную бестактность, затем грубую поспешность: архиепископ Кельнский Дросте-Вишеринг был арестован, и его бумаги были захвачены (1837). Негодованиэ католиков было так сильно, что опасались возникновения волнений. Познанский архиепископ Дунин, вмешавшийся в этот спор, также был арестован (1839). Это столкновение кончилось уже только после смерти короля победой духовенства.

Не меньшую смуту переживала и протестантская церковь. По поводу трехсотлетнего юбилея реформации Фридрих-Вильгельм III вздумал объединить в одну общую церковь лютеран и кальвинистов (1817) и издал новый, требник, пригодный для протестантов разных исповеданий. Вполне разумная, но бестактно осуществленная попытка короля вызвала брожение и страстные споры. Правительство заупрямилось и приняло строгие меры против оппозиции. Эти репрессии возбудили общее негодование; скрытые разногласия обострились и выступили наружу; ортодоксы, пиетисты, либералы и рационалисты оспаривали друг у друга влияние. Богословское образование реформировалось под влиянием новых исторических методов; Тюбингенский университет применял к священному писанию научные приемы критики текстов и тем разрушал традиционные взгляды. Штраус, толкуя евангелие сообразно принципам гегелевского метода, видел в Христе не что иное, как мифическое олицетворение мессианистских надежд. Испуганные этими радикальными выводами, церковные власти взывали к светским властям, и их строгости только обостряли споры и поддерживали в обществе то гневное возбуждение, которое вскоре нашло себе исход совсем в другой области.

Молодая Германия. В литературе и искусстве обнаруживалось то же страстное боевое настроение, то же стремление свергнуть оковы, та же готовность стряхнуть мистические грезы. Даже у таких писателей, как Пюклер-Мускау или Иммерман, являвшихся эпигонами романтизма, живое чутье действительности, наблюдательность и идейная независимость свидетельствуют о наступлении нового периода.

В области музыки, более чем Шуман и Мендельсон, истинным представителем этой эпохи является Мейербер с его замечательной ясностью, стройностью и колоритностью.

В области живописи толпа равнодушно проходит перед громадными религиозными полотнами Фюриха, Ф. Вейта и Реттеля, как и перед символическими картинами Корнелиуса. или гигантскими фресками, которыми Каульбах украсил лестницу Нового м^узея в Берлине; успех венчает подражателей Ораса Берне и Поля Делароша — исторических и жанровых художников, как Петр Гесс, Лессинг, Вах, Меннель, и пейзажистов, как Гаусгофер, Преллер, особенно Беккер, Газенклевер и Гоземан, тонко и подчас с истинным чутьем жизни воспроизводящих людей простой и скромной доли.

В области точных наук вырабатываются более строгие методы; основываются семинарии, начинающие в широких размерах ту разработку исторического материала, которая является одной из главных заслуг Германии того времени. Рядом с Ранке, издающим свои две замечательные работы — Историю пап (1834) и Германию в эпоху реформации (1839), готовятся начать свою деятельность его будущие сотрудники и продолжатели, как Вайтц, Дройзен, Зибель, Трейчке и др., производящие, пожалуй, большее впечатление своей многочисленностью, чем своей даровитостью. Наряду с Александром Гумбольдтом, который, следуя традиции, пытается подвести итог научным завоеваниям века в смелом синтезе, Либих, подлинный пионер химических изысканий в Германии, открывает перед органической химией новые пути и основывает вместе с Вёлером Химико-фармацевтическую летопись; Иоганн Мюллер издает Руководство физиологии, являющееся поворотным пунктом в науке, и наряду с этими знаменитыми учеными Магнус, Митчерлих, Поггендорф и другие стяжают поклонение современников и благодарность потомства.