Это было бы не плохо, если бы территории обеих народностей легко поддавались размежеванию. Правда, северная часть области населена исключительно маронитами; но в центре и даже на юге обе народности до такой степени перемешаны, что множество христиан, попав под власть каймакама-друза, имели полное основание жаловаться. С другой стороны, Порта, желая еще более ослабить маронитов, вздумала прямо включить в Саидский пашалык значительную часть их территории, именно Джебаильский округ. Франция заявила энергичный протест против такого произвола, и в конце концов ей было дано удовлетворение (март 1843 г.). Что же касается управления смешанных округов, то вследствие интриг Англии переговоры по этому вопросу затянулись до конца 1844 года, когда султан, под давлением великих дерясав, наконец распорядился, чтобы в каждом из этих округов существовало по два вакиля, т. е. помощника каймакама: один — друз, другой — мароиит, из коих каждый должен был защищать интересы своих единоплеменников и единоверцев. Эта уступка не совсем удовлетворила христиан, требовавших, чтобы их вакили были подчинены исключительно маронитскому каймакаму. Порта пе без коварства решила подчинить их саидскому муширу. Друзы, как и легко было предвидеть, тотчас сочли себя обиженными и взялись за оружие при тайной поддержке английского консула (полковника Роза), поощрявшего их к всяческим насилиям, и турецких властей, гарантировавших им фактическую безнаказанность (апрель — май' 1845 г.). Тысячи маронитов были перерезаны, монастыри ограблены и разрушены, и даже был убит один монах. На сей раз июльское правительство, вопреки своей обычной осторожности, сочло нужным заговорить громко и властно: оно потребовало соответственного удовлетворения за насилия и убытки, причиненные «французским подданным и лицам, находившимся под покровительством Франции. Оно достигло этого, пригрозив Порте военной экзекуцией на сирийском побережье (17 октября). Однако новая организация Ливана была закончена лишь в 1846 году, когда при каждом каймакаме был учрежден совет по судебным, финансовым и административным делам из десяти членов, из коих христиан должно было быть большинство — шесть человек. Благодаря принятым мероприятиям Ливан некоторое время пользовался сравнительным спокойствием; но оба враждующих племени не были примирены: их антагонизм с удесятеренной силой прорвется наружу в 1860 году.
Попытки реформ в Турции. Танзимат. Ввиду не прекращавшегося брожения в провинциях, турецкое правительство, потерявшее всякое к себе доверие, опекаемое Европой, тупо, бессистемно и безуспешно пыталось, как во времена Махмуда, преобразоваться, чтобы сколько-нибудь окрепнуть и чтобы страна не походила на варварскую державу. Новый султан Абдул-Меджид был молодой человек, одушевленный честными стремлениями, но невежественный, слабый и беспрестанно подпадавший под самые противоположные влияния. Вначале он охотно подчинился влиянию Решид-паши — просвещенного государственного деятеля, который после продолжительного пребывания во Франции и Англии вернулся домой большим приверженцем справедливости и порядка в управлений государством. Этот-то министр и продиктовал султану Гюльханский хатти-шериф, обнародованный 3 ноября 1839 года в качестве основного закона империи и заключавший в себе, казалось, зародыш общего преобразования (танзимат) Оттоманской монархии. В силу этого знаменитого акта падишах обязывался проводить в интересах всех своих подданных, не только мусульман, но и христиан, благодетельную и справедливую политику. Отныне жизнь, честь и имущество всех граждан должны быть одинаково ограждены от посягательств; раскладка и взимание податей, набор солдат и военная служба будут организованы лучше прежнего и сделаются более правильными и более гуманными. Монополии будут упразднены, налоги приведены в соответствие с достатком облагаемых, расходы будут контролироваться, судопроизводство станет гласным, и правосудие — равным для всех; каждый сможет располагать своей собственностью по своему усмотрению, конфискаций больше не будет, и т. д., и т. д.