Том 4. Время реакции и конситуционные монархии. 1815-1847. Часть вторая

Новые успехи Боливара; республики Перу и Боливия. Вскоре перуанцы оказались в состоянии плачевной анархии. После неудачного опыта с триумвиратом генерал Санта-Крус принудил конгресс назначить президентом Рива-Агуэро (январь 1823 г.), но между последним и конгрессом происходили беспрестанные столкновения по политическим и административным вопросам. А между тем испанцы, под предводительством энергичного и искусного Кантерака, продолжали свое наступление. В июне они овладели Лимой, а Рива-Агуэро бежал в Трухильо с остатками конгресса, который хотел его низложить, но был им распущен (17 июля). Правда, испанцы вскоре должны были отступить к югу, куда направился Санта-Крус с целью возмутить Верхнее Перу. Конгресс получил возможность возвратиться в столицу, но не нашел более неотложной меры, как вручить правительственную власть противнику Рива-Агуэро, бездарному пьянице Торре-Тагле (16 августа). Таким образом в Перу появилось два соперника-президента. В довершение бед Санта-Крус терпел в Верхнем Перу одно поражение за другим и вскоре возвратился почти без войска (август — сентябрь).

Казалось, что дело перуанцев погибло. В этот момент Боливар прибыл наконец в Лиму, где конгресс назначил его генералиссимусом (1 сентября). «Освободитель» прежде всего удалил Рива-Агуэро и Торре-Тагле, отменил только что выработанную конгрессом конституцию и, добившись от этого собрания диктаторской власти, поспешил его распустить (20 февраля 1824 г.). Эта резкая политика вызвала военные бунты. Боливар должен был удалиться в Трухильо и отправиться за подкреплениями в Колумбию, а в это время Кантерак снова овладел Лимой и Каллао (февраль — март). Но вскоре господствовавшие среди испанцев раздоры погубили, в свою очередь, и их. Вице-королю пришлось послать часть своих войск против одного из своих генералов, взбунтовавшегося в Верхнем Перу. Тогда Боливар снова появился на сцене, после смелого перехода через Анды разбил Кантерака при Хунине (6 августа) и снова вступил в столицу. Наместнику Боливара Сукре удалось наконец на Аякучской равнине (менаду Куско и Лимой) настигнуть главные силы испанской армии и нанести им полное поражение (9 декабря 1824 г.). Эта последняя битва была испанским Ватерлоо. Через четыре месяца все Верхнее Перу очутилосв во власти Сукре. Из этой области вскоре после того образована была самостоятельная республика под названием «Боливия», которое она сохранила до сих пор. Президентом ее был провозглашен Боливар (31 октября 1825 г.), которому было поручено выработать конституцию для нового государства. Кроме Антильских островов, в руках испанцев оставались только два пункта: Каллао и острова Чилоэ. Испанцы отступились от них в 1826 году. Таким образом война за независимость была закончена.

Политика Монро и Каннинга; признание независимости. Патриоты обязаны были своим торжеством не только своим энергичным усилиям, но и политике Соединенных Штатов и Англии.

Соединенные Штаты, добившись в конце концов от Испании действительной уступки Флориды (сентябрь 1821 г.), сочли возможным заговорить с мадридским кабинетом откровенным языком, тем более что они ясно видели его бессилие и что все испано-американские колонии фактически уже пользовались независимостью. В марте 1822 года президент Монро заявил, что вашингтонский кабинет считает себя в праве признать новые республики свободными государствами и вступить с ними в политические и торговые сношения. В апреле конгресс разрешил ему действовать в этом смысле, а вскоре после того Соединенные Штаты имели уже в Колумбии своего дипломатического представителя. В это время Монро, правда, заявлял, что он намерен сохранить нейтралитет. Но он заговорил другим языком, когда Фердинанд VII, снова сделавшийся абсолютным монархом благодаря поддержке Священного союза, вознамерился обратиться к помощи последнего для подавления восстания в американских колониях. В конце 1823 года распространились слухи о предстоящем будто бы созыве конгресса, на котором великие европейские державы по просьбе Фердинанда VII призваны будут решить вопрос о судьбе испанской Америки. В это-то именно время Монро сформулировал знаменитую доктрину, которой суждено было увековечить его имя и в которой выдвинут был принцип, гласящий, что весь континент Америки не может впредь рассматриваться как объект колонизации, что Америка должна принадлежать исключительно американцам. Далее Монро в угрожающих выражениях заявил, что в случае какого-нибудь вмешательства союзных держав, направленного против новообразовавшихся государств, Соединенные Штаты не смогут остаться безучастными зрителями этого вмешательства, в какой бы форме оно ни выразилось (2 декабря 1823 г.).