Том 4. Стиховедение

Попробуем сделать следующий шаг: выделить строки, в которых та же рифма на — ой заполнена не словом молодой, a другими изоритмическими ему прилагательными — с тем же слоговым составом и с той же парадигмой словоизменения. Ограничимся только пушкинским и лермонтовским материалом. У Пушкина в 4-стопном ямбе таких прилагательных на — ой оказывается 31 в 92 строках: роковой (16 раз), золотой (11), гробовой (8), боевой (6), дорогой, кочевой, круговой, удалой, холостой (по 4), вековой, записной (по 3), деловой, ключевой, неземной, площадной, полевой (по 2), войсковой, восковой, вощаной, выписной, вырезной, голубой, дождевой, заказной, костяной, никакой, парчевой, пресвятой, пресмешной, пуховой, родовой (по 1 разу). У Лермонтова таких прилагательных 25 в 77 строках (не считая дословно повторяющихся строк); роковой (14 раз), золотой (10), дорогой (7), неземной (6), гробовой (5), боевой (4), голубой, громовой, парчевой (по 3), власяной, вороной, огневой, пролитой, снеговой, угловой (по 2), бреговой, вырезной, записной, ледяной, листовой, площадной, полковой, расписной, столбовой, удалой (по 1). Начало этих частотных списков, как мы видим, совпадает почти в точности — это показатель того, что оба поэта принадлежат к одной и той же литературной традиции.

Много это или мало — 31 и 25 трехсложных прилагательных на ударное — ой? В современном русском языке (по грамматическому словарю А. А. Зализняка) таких прилагательных около 800; таким образом, поэты используют лишь 3–4 % возможных слов, все остальные слова (паевой, краевой, чаевой, гвоздевой, жердевой, клеевой…) ощущаются ими как прозаизмы. Для сравнения вспомним, что общий объем словаря современного русского языка (по Зализняку) около 100 000 слов, объем словаря пушкинской эпохи приблизительно таков же (по щедрому академическому словарю 1847 года около 115 000 слов); на этом фоне объем словаря Пушкина (с прозой, журналистикой и письмами) — около 21 000, Лермонтова — около 15 000 слов, т. е. 15–20 % всех возможных слов. Из этого видно, насколько строже среднего производится отбор слов для заполнения рифмующих позиций в стихе — приблизительно раз в пять.

Выпишем отобранные строки, расположив их на этот раз не в алфавитном порядке, a по синтаксическим типам заполнения строки. В строке 4-стопного ямба, оканчивающейся словом типа молодой, роковой и проч., может быть два или три слова и между ними, соответственно, одна или две синтаксические связи. Одна из этих связей, включающая рифмующее прилагательное, — как правило, определительная; другая может быть различна. В зависимости от наличия и типа этой второй межсловесной связи мы получаем следующие конструкции:

1) Двухсловный стих, определительная связь единственная: Или разлуки роковой (П3 84), Или в кибитке кочевой (П3 113), И для добычи дорогой (Л1 166), И на кольчуге боевой (Л3 203), Но под одеждой власяной (Л3 87), На кобылице вороной (Л3 212), У галереи гробовой (П3 27), Ни эпиграммы площадной (П5 84), Твой искуситель роковой (П5 62) (всего y Пушкина 5, y Лермонтова 4).

2) Трехсловный стих, вторая межсловесная связь — между подлежащим и сказуемым: Поднялся табор кочевой (П4 233), Хранится пламень неземной (Л1 112), Сокрылся некто неземной (П4 182), Кричит наездник удалой (П4 33), Сидел штаб-ротмистр удалой (Л4 132), И всходит месяц золотой (П4 51), Встал тихо месяц золотой (Л4 143), Что ж медлит ужас боевой (П2 49), Поток струится дождевой (П3 158), Дымок струился голубой (Л4 159), Удар несется роковой (Л3 14), Удар спустился роковой (Л3 122), Напрасен опыт вековой (П2 152), Подернут уголь золотой (П5 96), Там виден камень гробовой (П5 143), И слышен говор ключевой (П5 143), Как гость приятен дорогой (Л1 202), Над ним — луч солнца золотой (Л2 62), A ты — бездельник деловой (П2 20), И я был витязь удалой (П4 56), И нужды нет вам никакой (П3 379) (всего y Пушкина 13, y Лермонтова 8).