Том 4. Последний фаворит. В сетях интриги. Крушение богов

— Вот какой вы милый, уступчивый сегодня, генерал! — по-французски начала Екатерина. — За это я вам секрет открою… Большой… Из двух половинок… Но раньше еще два слова. Мне тоже пишут из Англии. Наш «странствующий принц» там чуть было в беду не попал… Долги у него. Чуть бы он ступил на берег, а там уж и полицейские сторожили: цап — и в заточение… Так он на нашем корабле и пробрался дальше, в Шотландию. Там полегче закон… Сидит наш принц в королевском старом, мрачном, сыром замке в Эбердине. Выходит лишь по закате солнца. Тогда не смеют свободного человека за долги схватить. Закон тоже… И в воскресенье он свободен, от утра до рассвета понедельника… Забавные законы… Пишут, кто-то натолковал принцу, что там и долги за него король заплатит либо наш резидент… И все будет ему как на скатерти-самобранке подано. Хотела бы я знать: кто там бедного принца подвел? Кто советы ему давал?

Говорит и с легкой, снисходительной улыбкой смотрит на фаворита.

Покраснел Зубов, но сейчас же принял гневный вид:

— Вот-вот. Князь Воронцов и это на меня, поди, сваливает. Вижу, подкопаться он под меня хочет. Я с ним спорить не стану. Старый слуга вашего величества. Разве вы меня променяете на него? Никогда! Я знаю…

— Ничего вы не знаете, генерал! Никакой мены затевать я не желаю. Это барышники лошадьми меняются… А я того не любила, да и делать вперед не стану… Всякий на своем деле и при своем месте хорош. Бросим. Лучше меня слушайте. Готовьтесь к наградам, к радостям. В конце этого месяца свадьбу играть будем. Сашу моего обвенчаем с принцессой Луизой… Елисаветой, как мы будем ее звать… Сами знаете, к чему это приведет. Так не хмурьтесь. Не думайте о пустяках. У вас много серьезного дела в руках. А я пригляделась хорошо к принцессе. Очаровательное создание.

— Совсем дитя, подросток… тринадцатилетний…

— Ничего. У меня зоркий глаз. Из нее выйдет очаровательная женщина… Увидите. И очень скоро.

— Я никого не вижу и видеть не хочу, кроме моей государыни…

— Хорошо, хорошо, льстец… Ну а теперь поговорим серьезно. Вы полагаете, я соглашусь в конце концов на тот грандиозный план, который вы лелеете уже столько времени. Оставлю без защиты свой север, забуду про новые южные губернии, которые столько крови и денег взяли… И кинусь не то на Царьград, который здесь, под рукой, а куда-то, по дорогам, где шли полки Македонца? В Персию, на Индию, на самый Китай, с которым много веков мирно живем мы по-соседски? Вы на это надеетесь? Напрасно, милый, отважный мой генерал… Во-первых, план сложен, труден и почти несбыточен, если не безрассуден, должна вам сказать… Уж не говоря о том, что денег у меня нет и на самое крайнее, что здесь необходимо. А бросить десятки, сотни тысяч людей с оружием за тысячи верст?! Дитя мое, вы подочли, во что это обойдется? Чем это пахнет?

— Славой великого имени Великой Екатерины…

— Но, но! Взяток мне не надо. Да я их и не беру. Мы говорим серьезно, генерал…

— Что делать, ваше величество, если даже о серьезных вещах я умею говорить только весело? Вы сами, государыня, приучили меня к тому. Иным дело трудно, невообразимо. А у вас в руках само спорится, как это говорят по-русски… А уж если желаете цифр и фактов — извольте. Они у меня есть…

— Все у вас есть… И кто только толкает вас на эти несбыточные пути? Кто внушает такие походы?

— Прошлая удача вашего величества… Заботы о том, чтобы империя ваша росла и укреплялась… Вера в высокое назначение, посланное вашему величеству небом!

Екатерина только молча отмахнулась рукой.

— А затем ваши советники, генерал… Знаю я их. Стриженый бирюк Альтести. Умный, тертый калач, как это говорят мужики… Но пройдоха. Он понимает: где кипит большой котел, там и в его тарелку кое-что попадет. И все остальные.

— Не стану спорить, государыня. Но сами вы не раз говорили: строго судить людей, но также помнить, что и самый неприятный на вид полезен быть может. Я не даю никому власти надо мною. Но сам беру от них, что могу… И не Альтести был мне подсказчиком. И Иван Четвертый, и Великий Петр мечтали о вольном торге с Индией, о гаванях при Великом океане, о засилье над слабой, обленившейся Персией, которая ни одному воинственному натиску никогда сильно противостоять не могла. И думается, то, что замышляли эти мужи, именно вам, великой жене, свершить суждено… Я молчу… Я не льщу… Я покажу мои документы… Вот что пишет в своей записке митрополит Хрисанф… Это посерьезнее Альтести, надеюсь, ваше величество…

— Хрисанф? Ты бы раньше сказал. Он знает Восток. Человек глубоко ученый, умный. Честолюбив, завистлив… Но верить можно этому монаху… Читай, что там у тебя? Если он что советует, следует подумать…