Том 4. Письма 1820-1849

Entre autres personnes de ma connaissance^* `a Tegernsee il y en a aussi de la v^otre. Ce sont le g<'en'era>l Мансуров et sa femme, n'ee Troubetskoy, arriv'es de Berlin<sup>*</sup>. Ils ont 'et'e ici l’'et'e dernier et ont pris ce pays en telle affection qu’ils n’ont pu r'esister `a l’envie de le revoir. Mais jusqu’`a pr'esent la saison a 'et'e si constamment d'etestable qu’il peut bien se faire que leur pr'edilection pour T ne survive pas `a cette seconde visite. Mad. Mansouroff m’a demand'e avec grand int'er^et de vos nouvelles, ainsi que de celles de Doroth'ee et m’a bien recommand'e de la rappeler `a votre souvenir. Elle a vieilli, mais elle est toujours aimable et excellente personne, comme par le pass'e.

J’ai 'et'e bien heureux de ce que vous me dites dans votre derni`ere lettre, chers papa et maman, au sujet de Doroth'ee et de son m'enage. Apr`es y avoir pass'e huit mois entiers vous ^etes `a m^eme d’en juger en parfaite connaissance de cause, et il m’a 'et'e bien doux d’apprendre par vous-m^emes que vous ^etes rassur'es sur son bonheur. Nicolas que je pr'esume toujours `a Varsovie, m’a donn'e enfin un signe de vie. Il m’annonce la r'esolution qu’il vient de prendre et que j’approuve fort de se retirer du service pour s’'etablir aupr`es de vous. Peu de nouvelles auraient pu me faire autant de plaisir que celle-l`a, car l’id'ee de vous savoir seuls `a votre ^age me tourmente et me pers'ecute souvent comme un remords, et sans la toute puissante tyrannie des circonstances il y a longtemps que cette id'ee m’aurait ramen'e aupr`es de vous.

Adieu. Que je sache au moins que vous vous portez bien.

Перевод

Тегернзее. Июль 1840

Я получил, любезнейшие папинька и маминька, письмо, которое вы написали мне тотчас по прибытии в Овстуг. Оно доставило мне большое удовольствие, мне очень не хватало известий от вас, ибо это долгое молчание, в связи с неуверенностью, в какой я находился относительно вашего местопребывания, не давало мне покоя. Еще раз благодарю за ваше письмо, также как за присылку векселя, включая и маминькин подарок ее маленькой крестнице, которая чувствует себя превосходно, равно как и ее сестры. Все четыре, невзирая на это число, уже сейчас довольно успешно добились того, что мне доставляет большое удовлетворение их иметь. Я весьма охотно признаю, что в значительной степени обязан этим результатом влиянию моей жены, которая взяла на себя одну все заботы и хлопоты о детях, предоставив мне лишь удовольствие обладать ими. Что особенно меня радует, это то, что дети привязались к ней более, нежели когда-либо были к кому-нибудь привязаны.

Я очень желал бы, чтобы вы познакомились с моей женой. Вы, конечно, полюбили бы ее. Трудно представить себе существо более достойное, более любящее и более искреннее.

Вот уже почти шесть недель, как мы здесь обосновались, но до сих пор не прекращавшаяся ужасная погода чрезвычайно портила нам приятность здешнего пребывания. Со времени нашего приезда не было двух дней сряду без дождя, и сейчас мы вынуждены топить печи. Как это мало похоже на Италию, где я находился в прошлом году об эту пору, — и однако едва лишь двадцать часов пути отделяет нас от благословенной Италии, где круглый год каждый день сияет солнце.

За исключением погоды, которая портит настроение, здесь сейчас очень хорошо. Здесь основались на жительство несколько семейств из нашего мюнхенского общества, и благодаря близости города мы не испытываем недостатка в посетителях. Эти дни мы вовсю предавались празднествам благодаря госпоже Крюденер, она приехала сюда месяц тому назад, и намедни мы справляли ее именины^*. Заботу обо всем взял на себя принц Карл, брат короля^*. Он очень дружески расположен к госпоже Крюденер, а так как он к тому же чрезвычайно любезен, то не упустил случая нарочно приехать из Мюнхена, чтобы в день ее именин дать в ее честь большой обед, на который пригласил всех ее знакомых, находящихся в Тегернзее. К несчастью, виновнице торжества, единственной из всех, не пришлось принять в нем участия по причине легкого нездоровья, принудившего ее не выходить в этот день из дома. Вы знаете мою привязанность к госпоже Крюденер и можете легко себе представить, какую радость доставило мне свидание с нею. После России это моя самая давняя любовь. Ей было четырнадцать лет, когда я увидел ее впервые. А сегодня, 2/14 июля, четырнадцать лет исполнилось ее старшему сыну. Она все еще очень хороша собой, и наша дружба, к счастью, изменилась не более, чем ее внешность.