Том 3. Супрематизм. Мир как беспредметность

Природа, Бог — только образы. Если бы была мудрость действительного или естество было бы мудро, Бог был мудр, то [ей <мудрости>] нужно было бы что-то познать, а так как нет перед ней познаваемого, то нет и последней.

Нетрудно предвидеть гибель предметной культуры, коль скоро в человеке будет сознание беспредметности, когда человеческое действие дает нуль результатов, а различия достигнут тоже нуля. В различиях лежит разрушение взаимное — пушка разрушает человека, и обратно, происходит то, что называем «борьбой за существование», за существование равенства, за уничтожение различий и относительных благ. Армеец поражает другого лишь потому, что другой армеец имеет в себе или на себе отличие и различия, несет различающуюся идею.

Эти различия существуют в предметном харчевом, также и в другой половине культуры научной, Искусства, Религии. Триединый путь культуры различий и разрушений, различия враждуют между собой вечно, ибо оно <сознание> стремится к единоформию.

Все, что общежитие считает культурой, счита<й,> разрушение, а признавая культуру — утверждает различия, отличия, а следовательно, утверждает разрушения себя в вечном действии сменяющегося сознания, стремящегося 6 свою очередь достигнуть абсолютного сознания, чтобы последним определить конечность действия, установив в них новый порядок, в плане которого не значится точек «куда», «откуда», «зачем» и «почему». Все действия равно беспредметны и различий между ними не существует.

Природа расцветает в разных видах, не выделяет их разной мудростью, только человек находит мудрость в них различную и ценность культурную. Цветущий луг [состоит] из множества различий, [но] все его различия звучат едино в цвете, и <я> воспринимаю их в себе как единство, не разделяя и не выделяя (на ценности, на личность, <на> единицу целого комплекса). Также воспринимаю с ними лучи солнца в нерушимом их единстве, <тогда> как комплекс действия культуры как науки разделяет их единство, творя ложное множество различий, доказуя, что природу не видим подлинно в единстве, как только познаем ее в множестве.

Подлинность солнечного света не в единстве белого, а в множестве цветных различий, творящих единство в новой форме, или единоформе, всех различий; но множество — неподлинная реальность, как неподлинный и свет.

Культура научного совершенствования познания вытекает из потребности культурных ценностей, предметных достижений технической необходимости; это одно действующее сознание физических явлений. Другое сознание — вне культуры, ибо то, что познано, не подлежит культуре {как только мои необходимо<сти> действия должны быть вне цены}.

Человек, знающий большое количество познанных единиц, ценнее, в множестве ценность, в единице нищета; каждый в культурном банке стремится [к накоплению] через культурную операцию, накопляет богатства. Вся культура общежития построена на накоплении, и каждый ученый, и торговец, и кто бы он ни был сотворяет жизнь свою из множества ценностей различий или накопления одного различия. Вся культура — порождение капитализма, и как все радужные кредитки его и чеканные металлы выдаются <им> за подлинность (ложную), уверяя общежитие в подлинности, так вся Культура уверяет свое действие в подлинной истине <так!>. Также и священник религиозного культа уверил родителей, что имя, данное младенцу, есть подлинное имя, что младенец именно Иван, не кто другой.

Человек верит, накопляет, приобретает ценности, скрывая в них обманчивую радужность; <он пребывает> в надежде получить подлинное золото также от культуры.

Научные доказательства, разложив свет единства на радужное множество спектра, доказ<ывают> последним подлинность света, а следовательно, <делают> сеет ложью, не существующим отдельно. Подлинность научная, творящая свет единицы, разбилась на семь; эти научные единицы в свою очередь могут разрушиться на четырнадцать. И так бесконечно будет увеличивать<ся> число и докажет, что то, что единично, без-ценно и неподлинно, — цена складывается из суммы, подлинное в множестве, а сумма — единство целого ряда единичных знаков множества. «Научная сумма ценностей» того, чего нет; в природе <нет> ни суммы, ни единицы, ни числа, ни времени, ни пространства, ни другого измерения, так что Банк Культуры и Науки выдает фиктивный вексель на получение того, что не существует, на право получения предметных ценностей беспредметности.

Наука как культура ценностей в множестве, через радугу разложений ищет подлинности. Все больше и больше раскрывает в подлинном элементы и стремится разложить и собрать вновь подлинность. Как банкир, собирающий кредитки, записывал в книгах учета накопляемого, хочет накопить подлинную сумму, но в действительности сохраняет вексель для получения подлинного. Так и наука как культура творит несгораемые книги знаний, думает через них достигнуть подлинной ценности и обогатить своих кредиторов, так же оставляя в них <книгах> наследство своего богатства, как и вторые.