Том 3. Стихотворения

Ты вся – воплощенье поющей струны,
  И есть в тебе отсвет Луны,
    Ты – звонкая.
Но также ты – тихий смолкающий звон,
  И мнится, безгрешно влюблен
    В ребенка я.
Я тонкое тело твое полюбил,
  Как свет и бряцанье кадил,
    Взнесенное.
Но жду я, чтоб, детскость свою потеряв,
  Ты стала – травинка меж трав,
    Зажженная.

Девушке

Тебя я видел малою травинкой,
С тобой играл несильный луч весны.
Чуть выставясь над ослабевшей льдинкой,
Тянулась ты, желая вышины.

Тебя я видел стеблем истонченным,
Для бледных снов сполна ушедшим в рост.
Но кубком грез, еще не расцвеченным,
Земной звездой была ты между звезд.

И вот мечты, как в сонном улье пчелы,
Раскроют завтра к Солнцу лепесток.
И я увижу нежащий, тяжелый,
Склонившийся, желающий цветок.

Пчелы не знают

Пчёлы не знают, что люди придут,
Что им и мир этот весь,
Мёд благовонный, он близко, он тут,
Воск светлоцветный, он здесь.

В ветре качается лик ячменя,
Вздыбился волос его.
Дух его пьяный безумит меня,
Он же не знал ничего.

Ветер плясал для себя самого,
Всюду цветилась пыльца.
Ветер, он знает, я верю в него.
Жить я хочу без конца.

Весь круг

В первичной светлой влаге
Мерцание ресничек,
Невидимых глазам.
В ковре сплетенной ряски
Бесчисленность хотенья,
Зеленый цвет огня.

Исполнены отваги
Журчанья ранних птичек,
Скользящих по ветвям.
И ласковые глазки,
Твои, мое стремленье,
Лампады для меня.

Раскрылось Мирозданье,
Тяжелое алоэ,
И лотосы цветут.
Плывут гиппопотамы,
Летят в лазури птицы,
Веселье без конца.

Ты – радость и страданье,
И мы – одно и двое,
Мы сердцем – там и тут.
Мы выстроили храмы,
И звездные ресницы
К нам тянутся в сердца.

Радуга

Ты встала меж мною и Солнцем,
Ты стала моим Новолуньем,
Я вижу сияющий призрак,
В глазах многозвездится сон.
Персты в ослепительных кольцах,
В душе перегудные струны,
Одежды твои словно ризы,
Люблю я, цветочно влюблен.

С тобою весной быть и летом,
И в осени быть многоспелой,
А Серп загорится ущербный,
Мы вместе изменим мечты.
Хочу я быть бабочкой светлой,
Хочу я быть птичкой запевшей,
Хочу быть сережкой на вербе,
А верба душистая – ты.

Звездная

Она была бледна, как звездные снега,
Она была нежна, как осень золотая,
На шее у нея мерцали жемчуга,
В ней греза дней жила, как лед, что спит не тая.

И то она была колдунья молодая,
И то была волной, что точит берега,
Всегда с собой одна, для каждого другая,
Забудет каждый с ней и друга и врага.

Улыбка у нея, скользя неуловимо,
Зарею нежила румяные уста, –
Глядишь, и с ней ли ты? Глядишь, она не та?

Живут созданья так из облачного дыма,
Так в ветре млеет зыбь весенняго листа,
Так Млечный Путь для нас горит неисследимо.

Над чертой