Том 3. Письма 1924-1936

Дорогой товарищ Трофимов!

Только что получил Вашу телеграмму, сообщающую о получении моей телеграммы и требующую срочной присылки фотографии.

Сейчас же отсылаю срочным письмом. Просьба, дорогой, если удастся, сохранить это фото, взятое у матери, последний экземпляр.

Итак, книга в действии — скоро почитаем ее на родном языке, на котором и должна она быть написана. Крепко сжимаю Ваши руки.

Н. Островский.

P. S. Не забудьте, дорогой, отдать приказ о продаже мне не менее 50 экземпляров книги.

Сочи. 28-го апреля 1934 года.

144 А. А. Жигиревой

9 мая 1934 года, Сочи.

Милая моя Шурочка!

Я давно не писал. Ты тоже не пишешь. Но я все тебе прощаю, ибо никогда количество писем не было мерилом нашей дружбы.

Мое здоровье — хорошо. Я вполне оправился после болезни. Скоро начну работать.

У нас чудная погода. Правда, полям нужен дождь, иначе — угроза урожаю.

Проредактировал первую книгу для 2-го издания, которое выйдет в июне, — обе книги в одном томе, как треплются редактора, «в роскошном издании». Даже собираются положить книгу в размалеванную папку. Хотят показать издательский форс к писательскому съезду.

Жду отзыва А. М. Горького.

Позавчера у меня был Серафимович.

Отовсюду получаю очень хорошие письма. Пишут, что я способный парень и если не сопьюсь и не стану придурой, то из меня, может, кое-что получится.

Одним словом, все, как всегда. Жаль только, что от этого я не становлюсь умнее.

Нужно перебираться в Москву на зиму. Нужна учеба, квалифицированная помощь в работе, литературная среда и т. д. и т. п.

Много читаю.

Что у тебя нового? Что сказал тов. Шнейдерман?

Приехал отец. Сейчас нас пятеро.

С большой радостью встречу тебя летом. Смотри, приезжай, Шуринька!

Сердечный привет товарищу Вольфу. Обещает к нам приехать в августе Рая, но, наверное, не приедет.

Совнарком назначил мне персональную пенсию 120 рублей в месяц.

Горячий привет от всех моих.

Со дня на день жду 2-ой книги. Как только получу — пришлю тебе.

Твой Н. Островский.

Азово-Черноморский край, г. Сочи,

Ореховая, 47. 9 мая 1934 г.

145 А. И. Подгаецкой

14 мая 1934 года, Сочи.

Москва, Центр.

Новая Площадь, 6/8.

Издательство «Молодая Гвардия».

Инструктору по агитмассовой работе

тов. Подгаецкой

Товарищ Подгаецкая!

Я прошу вас, сообщите мне подробно, в каком положении находится перевод книги на польский и мордовский языки. Вы писали, что на мордовском языке книга была уже в гранках. Я прошу прислать мне несколько экземпляров, особенно интересует меня книга на польском языке, который я знаю, этот перевод я могу лично оценить. Напишите, почему молчат комсомольцы. Сообщите адрес Рыжикова.

Крепко жму вашу руку.

Н. Островский.

14/V — 34 г.

146 А. А. Караваевой

14 мая 1934 года, Сочи.

Дорогой товарищ Анна!

Вчера у меня было два «сюрприза» — твое письмо и вслед за ним письмо товарища Залка. В основном на твое письмо уже ответил товарищ Матэ. Безусловно, если возможна отдельная комната в доме отдыха ЦК, то меня это прекрасно устроит, я смогу работать, проводить дни в саду и питаться, как это нужно. Скажи, товарищ Анна, откуда ты узнаешь о небольших неприятностях и прочих моих мелочах житейских? Я ведь никому, в том числе и товарищу Соне, не пишу и не писал. Я уже говорил тебе когда-то, что моя экономическая база еще в недавнем прошлом была из рук вон плоха, но это было в прошлом. Но сейчас, когда я ежемесячно получаю из журнала солидные суммы, а также кое-что от издательства, я никак не могу сказать, что я бедствую. Это была бы неправда. Денег расходую уйму, но в Сочи жуткая дороговизна; живя за счет рынка, денег не сэкономишь. Ты знаешь, что я не могу и не буду загружать ни местных работников, ни моих московских друзей и шефов мелочными вопросами о снабжении и т. д. и т. п. Но паек, что получают все, выдается и моей семье, а претендовать на повышенное снабжение, которым, пользуется руководство, я не имею права и желания и стремления, уже хотя бы потому, что я в данное время получаю в два раза больше секретаря райкома партии. Поэтому я прошу тебя, товарищ Анна, не причинять через ЦК [ВЛКСМ] «неприятностей» местному руководству, ибо получится так, что я кому-то жаловался, и товарищи на меня обидятся. У меня ведь есть деньги, значит кризиса нет. Единственный раз, когда я согласился на предложение комсомольцев — добыть мне хоть на месяц питание в санатории Ривьера. Это было после свирепого желудочного заболевания, происшедшего от недоброкачественной пищи, от которого я едва не погиб недавно. Ривьера кормит вкусно и диэтически, стоимость стола 150 рублей в месяц. Меня попитали десять дней и закрыли это. Надолго отбило мне охоту лезть куда не следует, да потом и неудобно пользоваться какой-то «контрабандой», без путевки. Если я не делал этого, когда голодал, то теперь это совсем не обосновано. Возможно, кто-либо из ребят написал тебе об этом.