Том 3. Басни, стихотворения, письма

Жил некто человек безродный, одинакой,
   Вдали от города, в глуши.
Про жизнь пустынную, как сладко ни пиши,
А в одиночестве способен жить не всякой:
Утешно нам и грусть, и радость разделить.
Мне скажут: «А лужок, а темная дуброва,
Пригорки, ручейки и мурава шелкова?» —
   «Прекрасны, что и говорить!
А всё прискучится, как не с кем молвить слова».
   Так и Пустыннику тому
  Соскучилось быть вечно одному.
Идет он в лес толкнуться у соседей,
  Чтоб с кем-нибудь знакомство свесть.
    В лесу кого набресть,
   Кроме волков или медведей?
И точно, встретился с большим Медведем он,
  Но делать нечего: снимает шляпу
  И милому соседушке поклон.
  Сосед ему протягивает лапу,
  И, слово-за-слово, знакомятся они,
     Потом дружатся,
   Потом не могут уж расстаться
  И целые проводят вместе дни.
О чем у них, и что бывало разговору,
  Иль присказок, иль шуточек каких,
   И как беседа шла у них,
   Я по сию не знаю пору.
   Пустынник был не говорлив;
   Мишук с природы молчалив:
   Так из избы не вынесено сору.
Но как бы ни было, Пустынник очень рад,
   Что дал ему бог в друге клад.
Везде за Мишей он, без Мишеньки тошнится,
  И Мишенькой не может нахвалиться.
   Однажды вздумалось друзьям
В день жаркий побродить по рощам, по лугам,
   И по долам, и по горам;
  А так как человек медведя послабее,
   То и Пустынник наш скорее,
    Чем Мишенька, устал
   И отставать от друга стал.
То видя, говорит, как путный, Мишка другу:
   «Приляг-ка, брат, и отдохни,
   Да коли хочешь, так сосни;
А я постерегу тебя здесь у досугу».
  Пустынник был сговорчив: лег, зевнул,
    Да тотчас и заснул.
А Мишка на часах — да он и не без дела:
   У друга на нос муха села:
    Он друга обмахнул;
      Взглянул,
А муха на щеке; согнал, а муха снова
    У друга на носу,
  И неотвязчивей час-от-часу.
  Вот Мишенька, не говоря ни слова,
  Увесистый булыжник в лапы сгреб,
Присел на корточки, не переводит духу,
Сам думает: «Молчи ж, уж я тебя, воструху!»
И, у друга на лбу подкарауля муху,
  Что силы есть — хвать друга камнем в лоб!
Удар так ловок был, что череп врознь раздался,
И Мишин друг лежать надолго там остался!

XII Цветы