Том 26, ч.1

1) Часть своего продукта (или прибыли) деятельные капиталисты съедают сами. Они никак не могут обогатиться от того, что надувают друг друга и продают друг другу свои продукты дороже, чем заплатили за них. Да и никто не может надуть таким путем другого. Если А продает слишком дорого свой продукт, съедаемый деятельным капиталистом В, то В продает слишком дорого свой продукт, съедаемый деятельным капиталистом А. Это — то же самое, как если бы А и В продавали друг другу свои продукты по их действительной стоимости.

Рубрика 1-я показывает нам, как капиталисты расходуют одну часть своей прибыли; она нам не показывает, откуда они ее извлекают. Во всяком случае они не получают никакой прибыли от того, что «всякий произведенный ими продукт они продают друг другу дороже, чем им обошлось его производство».

2) Из той части продукта, которую они продают своим рабочим по цене, превышающей издержки производства, они точно так же не могут извлекать никакой прибыли. Согласно предположению, все потребление рабочих фактически представляет собой «собственное потребление тех, кто покупает их труд». Кроме того, Дестют еще добавляет, что капиталисты, продавая свои продукты наемным работникам (своим собственным и работникам праздных капиталистов), лишь «получают обратно всю сумму их заработных плат». И даже не всю целиком, а за вычетом сделанных рабочими сбережений. Продают ли капиталисты рабочим продукты дешево или дорого, — это совершенно безразлично, ибо они всегда лишь получают обратно то, что дали рабочим: как сказано выше, наемные рабочие «только и делают, что одной рукой берут, а другой отдают обратно». Капиталист сперва платит рабочему деньги в качестве заработной платы. Затем он продает ему слишком «дорого» свои продукты и этим извлекает деньги обратно. Но так как рабочий не может вернуть капиталисту больше денег, чем получил от него, то капиталист никогда не может продать рабочему свои продукты дороже, чем заплатил ему за его труд. Он может при продаже своих продуктов получить от рабочего обратно всегда лишь столько денег, сколько дал ему за его труд. Ни гроша больше. Как же возможно, чтобы в результате этого «обращения» количество денег у капиталиста увеличивалось?

[403] Вдобавок у Дестюта получается еще другая нелепость. Капиталист К уплачивает рабочему Р недельную заработную плату в размере 1 ф. ст. и затем извлекает этот фунт стерлингов обратно, продавая ему на 1 ф. ст. товара. Таким способом, полагает Траси, капиталист вернул себе обратно всю сумму заработной платы. Но сначала он дает рабочему 1 ф. ст. деньгами, а потом дает ему на 1 ф. ст. товара. Стало быть, то, что он на самом деле дал рабочему, составляет 2 ф. ст.: 1 ф. ст. товаром и 1 ф. ст. деньгами. Из этих 2 ф. ст. он 1 ф. ст. извлекает обратно в форме денег. Таким образом, из заработной платы в 1 ф. ст. он на самом деле не извлек обратно ни одного гроша. И если бы ему суждено было обогащаться посредством такого рода «обратного извлечения» заработной платы (а не посредством того, что рабочий ему обратно отдал трудом то, что он авансировал рабочему товаром), то он скоро сел бы на мель.

Благородный Дестют смешивает здесь денежное обращение с действительным обращением товаров. Так как капиталист, вместо того чтобы прямо дать рабочему на 1 ф. ст. товара, дает ему 1 ф. ст. деньгами, благодаря чему рабочий может теперь сам определить, какой ему купить товар, и так как рабочий, получив в собственность приходящийся на его долю товар, возвращает капиталисту в форме денег ассигновку, которую тот дал ему на свой товар, — то Дестют воображает, что капиталист «извлекает обратно» заработную плату, когда к нему обратно притекает та же самая монета. И на той же самой странице господин Дестют замечает, что феномен обращения «плохо понят» (стр. 239). Этот феномен, действительно, совершенно не понят им самим. Если бы Дестют не объяснял себе таким оригинальным способом «обратное извлечение всей суммы заработной платы», то эта нелепость была бы еще по крайней мере мыслима в том виде, в каком мы ее сейчас рассмотрим.

(Но предварительно еще следующее замечание для иллюстрации его премудрости. Если я захожу в лавку и лавочник дает мне 1 ф. ст., а я на этот 1 ф. ст. покупаю товара на 1 ф. ст. в его лавке, то он извлекает обратно этот 1 ф. ст. Никто не станет утверждать, что лавочник в результате такой операции обогатился. Вместо 1 ф. ст. деньгами и 1 ф. ст. товаром у него теперь только 1 ф. ст. деньгами. Даже если стоимость его товара составляла только 10 шилл., а он продал его мне за 1 ф. ст., то все же он стал на 10 шилл. беднее сравнительно с тем, чем был до продажи, хотя он и извлек обратно всю выданную им сумму — один фунт стерлингов.)