Том 26, ч.1

«Действительно бесплодный класс — это класс праздных людей, занятых исключительно тем, что они живут, как говорится, по-благородному, на продукты до них выполненного труда, которые либо овеществлены в земельном участке, сдаваемом ими в аренду, т. е. в наем, тому или иному работнику, либо же состоят из денег или вещей, отдаваемых ими взаймы за известное вознаграждение, что тоже представляет собой сдачу в наем. Это настоящие трутни пчелиного улья (fruges consumere nati^{42})» (стр. 87). Эти праздные люди «могут тратить только свой доход. Если они расходуют [401] свой капитал, то последний ничем уже не возмещается, и их потребление, — после того как оно на короткий срок далеко вышло за свои пределы, — совершенно прекращается» (стр. 237).

«Доход этот представляет собой… не что иное, как вычет из продуктов деятельности трудящихся граждан» (стр. 236).

Как же обстоит дело с теми работниками, которых непосредственно применяют эти «праздные люди»? Поскольку эти последние потребляют товары, они потребляют не прямо труд, а продукты труда производительных рабочих. Речь здесь, следовательно, идет о тех работниках, труд которых покупается праздными людьми в порядке непосредственного расходования их дохода; стало быть, о работниках, получающих свою заработную плату непосредственно из дохода, а не из капитала.

«Так как люди, которым он» (доход) «принадлежит, праздны, то ясно, что они не управляют никаким производительным трудом. Все оплачиваемые ими работники имеют своим единственным назначением доставлять им наслаждения. Наслаждения эти, разумеется, различного рода… Расходы всего этого класса людей… кормят многочисленное население, существование которого они обеспечивают, но труд которого совершенно бесплоден… Некоторые из этих расходов могут быть более или менее полезны, как, например, постройка дома, мелиорация земель. Но это — исключения, благодаря которым праздные люди становятся на время руководителями производительного труда. За этими маловажными исключениями, все потребление этого рода капиталистов во всех отношениях является, с точки зрения воспроизводства, чистой потерей и представляет собой соответствующий вычет из произведенного богатства» (стр. 236).

{Политическая экономия в собственно смитовском духе рассматривает капиталиста только как персонифицированный капитал, как Д — Т — Д, как агента производства. Но кто же должен потреблять производимые продукты? Рабочий? Нет, не рабочий. Сам капиталист? Но тогда он выступает как крупный потребитель, как «праздный человек», а не как капиталист. Владельцы земельной и денежной ренты? Но они не воспроизводят того, что ими потребляется, и этим они наносят ущерб богатству. — И тем не менее, есть два правильных пункта в этом противоречивом взгляде, который усматривает в капиталисте лишь реального собирателя сокровищ, в отличие от того иллюзорного собирателя сокровищ, каким является собиратель сокровищ в собственном смысле этого слова: 1) капитал (а отсюда и капиталист, его персонификация) рассматривается только как агент, содействующий развитию производительных сил и производства; 2) здесь сказывается точка зрения восходящего капиталистического общества, для которого имеет значение не потребительная стоимость, а меновая стоимость, не потребление, а богатство. Потребляющее богатство представлялось излишней роскошью восходящему капиталистическому обществу, пока это последнее само не научилось соединять эксплуатацию с потреблением и не подчинило себе потребляющее богатство.}

«Чтобы найти, как образуются эти доходы» (на которые живут праздные), «всегда нужно восходить к деятельным капиталистами (стр. 237, примечание). «Деятельные капиталисты» — второй род капиталистов — «включают всех предпринимателей любой отрасли хозяйства, т. е. всех тех людей, которые, имея капиталы… употребляют свои способности и свой труд на то, чтобы самим использовать их, вместо того чтобы отдавать их взаймы другим людям, и которые поэтому живут не на заработную плату и не на доходы, а на прибыли» (стр. 237).

У Дестюта — как уже и у А. Смита — ясно обнаруживается, что кажущееся превознесение производительных рабочих на самом деле представляет собой лишь превознесение «деятельных капиталистов» в противоположность земельным собственникам и тем денежным капиталистам, которые просто живут на свой доход.

«Деятельные капиталисты держат… в своих руках почти все богатства общества… Эти люди расходуют в течение года не только ренту с этих богатств, но и самый капитал, а иногда они проделывают это и несколько раз в год, если дела идут достаточно быстро, чтобы это было возможно. Ибо, так как они в качестве деловых людей производят расходы только для того, чтобы эти расходы вернулись к ним с прибылью, их прибыли тем значительнее, чем больше они при этом условии могут расходовать» (стр. 237–238).