Том 2. Склянка Тян-ши-нэ

И на этот раз Чаман-Лал и Джоши вернулись с охоты, с необычайно богатой добычей. Корзины дополна кишели светло-шоколадными виперами, юркими змеями-крысами, зелеными древесными змеями и самыми разнообразными очкастыми «тишита-негу». Здесь были и совершенно черные, и желто-оранжевые, и бледно-коричневые, и отливающие всеми цветами радуги, перламутровые, пятнистые кобры.

Но отцу и сыну не пришлось рассматривать, заниматься добычей. Обычно жалкий, тусклый пригород в этот день их возвращения из джунглей не был похож на «крысиное скопище»; он скорее напоминал бурный военный лагерь. Население вооружалось чем попало: топорами, вилами, кайлами; кузнецы ковали длинные копья; кое-где мелькали дула настоящих ружей.

С часу на час на помощь ожидались вооруженные отряды «красных рубах» – крестьян ближайших сельских местностей, за которыми были посланы специальные гонцы.

Носились слухи о том, что вся Индия восстает против своих ненавистных поработителей – англичан.

Чаман-Лал вскоре уже знал подробно о всех последних событиях, происшедших в городе в его отсутствие. Англичане, чтобы отвлечь рабочих от забастовочного, революционного движения, пытались использовать свой излюбленный провокационный способ – организовать кровавую резню между буддистами и мусульманами.

Но люди «серпа и молота» вовремя растолковали массам жестокие замыслы англичан – и, неожиданно для поработителей, индусы объединились с мусульманами, чтобы вместе выступить против английских провокаторов.

Даже в самом городе мелкая индийская буржуазия присоединилась к разбушевавшимся массам. На перекрестках, улицах и на площадях пылали костры: огонь пожирал шелк, кипы хлопчатобумажной ткани, товары английского изделия…

В полдень все многотысячное население Крысиного Скопища двинулось в город – к английским дворцам.

На площади Виктория толпе преградили путь цепи английских стрелков, забинтованных с головы до ног пулеметными лентами.

Завязалась перестрелка.

Со стороны англичан полился свинец; индийцы бомбардировали стрелков камнями…

Неожиданно стрелки отступили, – и вскоре на смену им появились люди, наряженные в странные, невиданные носатые маски. Впереди показалась ненавистная толстая фигура известного всему населению своею жестокостью полковника Перкинса. Лицо мистера Перкинса было скрыто под такой же неуклюжей носатой маской.

Толпа ринулась было вперед на этих английских чудовищ, вооруженных всего лишь резинами и бамбуковыми палками с металлическими наконечниками.

Но тут случилось что-то совершенно неожиданное и непонятное.

Люди стали задыхаться, истерически громко смеяться, мучительно чихать; глаза у всех стекленились в непроизвольных едких слезах.

Казалось, какие-то невидимые руки щекотали, щипали, дергали людей, и эти люди корчились, падали наземь, и невольно из ослабевших рук выпадало их оружие.

Толпа пришла в неописуемое волнение, и индусы, точно безумные, давя друг друга, в паническом страхе бросились назад – к Крысиному Скопищу.

Вскоре вся площадь Виктории и вся иностранная часть города были очищены от мятежников. Лишь кое-где безмятежно покоились трупы да корчились на каменьях израненные, истерзанные люди.

Так полковник Перкинс испробовал впервые свой новый химический препарат: неопасный для жизни, но обессиливающий и обезоруживающий врага наркотический газ – «комбинешен».

4. Чаман-лал – цветоноша

Чаман и Джоши долго корчились на своих неуютных травяных лежанках, задыхаясь в непроизвольном смехе и едких спертых рыданиях. И им, как и всему населению Крысиного Скопища, пришлось. испробовать плодов изобретения мистера Перкинса, – ведь они были в первых рядах мятежников.

– Как хорошо, что мы наловили так много ядовитых змей! – были первые слова Чамана, когда отец и сын поздней ночью пришли в себя. – Я не принадлежал к справедливой партии серпа и молота и не знаю всех их законов, но я по-своему отомщу мистеру Перкинсу за его страшный яд.

Чаман-Лал чиркнул спичку, и в полутьме небывало зловеще-лихорадочно дрожали его огненные глаза.

– Отец, ты сам говорил, что легче справиться с виперой, чем с такой проклятой белой собакой, как этот Перкинс!

– А я справлюсь! – и спичка, извиваясь в воздухе, отлетела к порогу…

…Чаман-Лал, неожиданно даже для сына, переменил профессию: он нанялся к своему земляку Нару – богатому садоводу и разносил иностранцам бледно-палевые чайные розы, ярко-красочные ароматные орхидеи, лилейные туберозы, мохнатые хризантемы, нежные магнолии и самые причудливые диковинные цветы.

Заметная фигура высокого, сухого, коричневого Чамана-цветоноши примелькалась английским стрелкам, полисменам-сикхам, и его беспрепятственно пропускали во дворцы иностранцев.