Том 2. Склянка Тян-ши-нэ

Подойдя к полисмену, Чон упал на колени к его ногам, заулыбался рабской жалкой улыбкой и, вынув из-за пазухи казенную бумагу, которую дали ему в тюрьме при освобождении, раболепно произнес:

– Любезный господин полицейский, разрешите вытереть стены и полы вашего мундира… на них много… очень мно-ого крови…

Чон Чу-чын потерял рассудок.

Красный плат китаянки *

Китайская быль

У Тигровых ворот, на лобном месте площади третий день у позорного столба – китаянка Вы-и.

Третий день – чтобы весь народ видел позор страшной преступницы, атаманши (хуза-ту) шайки хунхузов.

Ноги замкнуты в деревянные колодки, на шее, на плечах, через голову, вдеты тоже тяжелые доски. Скрученные руки привязаны к столбу, на котором начертано:

«„Летучая мышь“,

бывшая швейка Вы-и,

хуза-ту (атаманша) шайки хунхузов,

жена казненного государственного преступника –

хунхуза Тян-ши-нэ.

После трех дней позорных смотрин всем народом

будет казнена на сем месте…»

Ниже – перечень убийств, поджогов, налетов, ограблений страшной женщины. Жертвы ее – почти все европейцы…

Вы-и смотрит пустыми остекленевшими глазами вниз, точно сквозь землю, в которую скоро будет зарыта. Кажется, ей безразлично, что творится вокруг: она никого не видит, ничего не слышит – она погружена в самое себя.

Маленькая, хрупкая китаянка – она вовсе не похожа на убийцу – хуза-ту, и кажется, что и колодки и столб – театральная бутафория, и искусная артистка играет роль преступницы, приговоренной к смерти.

Как в полусне, в потускневшем сознании Вы-и выступает пядь за пядью вся прожитая жестокая жизнь.

…Вы-и – маленькая девочка в отрепьях бродит с матерью по родному побережью, по жилым речным шаландам… Иглы понатыканы на синей кофте, суровые нитки понавешаны через плечо. С раннего детства она кладет заплаты на рваные одежды крестьян.

И Вы-и с семьей, как и все вокруг, живет в пловучем поле, на дряхлой шаланде[12], покрытой зеленью гаоляна.

В бедности, труде, лишениях и голоде протекло детство Вы-и.

Только когда стала невестой, в тринадцать лет, Вы-и в первый раз за всю свою жизнь была вполне сыта. Как не помнить этот день! Было седьмое число седьмой луны – праздник пряльщиц[13].

В солнечный день взошел на шаланду молодой человек-южанин и, минуя старинный обычай[14], объявил, что хочет взять в жены Вы-и.

Отец и мать, как вкопанные, с изумлением смотрели на незнакомца. Перепуганная девочка забилась за спину матери.

Только неудержимый здоровый смех молодого пришельца вывел стариков из столбняка.

И в тот же день за богатым, небывалым обедом родители продали Вы-и за пятьдесят даянов (серебряных рублей) в жены дальнему южанину.

И Тян-ши-нэ увез Вы-и далеко в чужой город.

Вы-и тосковала о родной пловучей пашне. Но скоро слезы высохли на глазах девочки-жены: она всем существом полюбила мужа Тяна и привыкла к нему.

Только долго не могла привыкнуть речная девушка к странным, непонятным делам мужа: у Тяна собирались какие-то люди, шептались о каких-то вещах, а иногда приносили и прятали оружие, бомбы.

Против обычаев страны, Тян вовсе не запер жену от людей, а, напротив, разрешал ей ходить одной по городу и по-прежнему швейничать. И даже советовал Вы-и объединить вокруг себя всех городских бродячих швей.

И вновь иглы понатыканы на синей кофте и суровые нитки понавешаны через плечо.

Вы-и, по примеру городских бродячих швеек, завела особый жестяной инструмент, возвещающий быстрым ножничным лязгом о ее профессии[15], и слилась с трудовой шумливой улицей.

Она уже знала много товарок по ремеслу и на встречах нашептывала им словами мужа о необходимости наладить свой союз иглы для защиты прав и улучшения жизни.

И уличные швеи жадно слушали новые слова…

Но недолго Вы-и довелось жить на родине Тяна. Однажды ночью супругам пришлось бежать вверх по реке из города. Европейцы раскрыли тайную организацию китайцев и требовали от местных властей розыска и немедленной выдачи Тяна и его друзей в их руки.

Под чужим именем беглецы прибыли в Манчжурию. Лишения и скитания еще более сблизили супругов, и им казалось, что они не могли бы жить друг без друга и одного дня.

И снова Вы-и бродила с иглой и нитями по окраинам города и призывала бродячих швей объединиться в союз.

И снова у Тян-ши-нэ собирались какие-то люди, шептались о каких-то делах, а иногда приносили и прятали оружие и бомбы.

* * *

И опять это было в седьмой день седьмой луны, в праздник пряльщиц… На сунгарийском прибрежном пустыре Вы-и только что закончила, под видом гулянки, первое организационное собрание бродячих швеек и вернулась в фанзу.

Вскрикнула. У двери – солдат, в комнате полный разгром…

Все понятно. Тяна взяли, чтобы предать проклятым белым дьяволам-европейцам.

Вы-и не могла и часа оставаться в опустошенном гнезде. Ушла к подругам…

Даже и к тюремным воротам не подпускали китаянку.

И потянулись мучительно дни.