Том 2. Проза

Не прошло и полгода, как за черной книжицей с черным силуэтом автора последовала красная, с силуэтом, соответственно, красным. Это второй том творений австралийского башибузука, который охватывает более известный широкой публике период — от Your Funeral My Trial до The Boatman’s Call, то есть те самые известные широкой публике песни про мертвых девушек (мальчиков, впрочем, тоже). Разумеется, оригинал всегда сильнее копии, и в случае песен перевод — лишь вспомогательное средство, которое никогда не сотрет очарования исходного текста. Зато опять множество рисунков, начертанных мрачным пером антипода, плюс малоизвестные перлы вроде сценария для мультфильма (!) или автобиографического рассказа о том, как Ник дошел до жизни такой, под названием «И Плоть стала Словом». Милый такой сувенир для лиц младшего среднего возраста — именно такие, судя по впечатлениям, преобладали на последних московских концертах Ника Потрошителя.

«31 песня (и 14 альбомов)»

Ник Хорнби

Видный писатель-меломан, работавший некогда в New Yorker и написавший свой роман «Hi-Fi», в частности, о том, как любовь к винилу и полиэфиру чуть было не победила любовь к женщине, любитель покопаться на развалах и распродажах аудиопродукции и составить в подарок друзьям и родственникам самопальные сборники на кассетах, — короче говоря, Ник Хорнби решил поделиться размышлениями о песнях и альбомах, оказавших наибольшее влияние на его жизнь. Вкус у писателя оказался вполне типичным и ожидаемым для британского «восьмидераста» — от диско к рейву через постпанк и грандж. Но размышления его не лишены забавности. Писатель по природе своей, даже говоря на столь узкую тему, как популярная музыка, не может поневоле не задеть всего, что вокруг да около. И вот мы узнаем об истоках любви старушки Британии к американской падчерице, втянувшей ее в конечном итоге в иракские пески, и о том, как с высоты писательского кресла воспринимаются многочисленные нелепости рок/поп-текстов, и о том, почему Брюса Спрингстина все-таки стоит уважать, несмотря на его очевидную выспренность и вульгарность, и о многом другом. Написано не без блеска, хотя с постоянным (и ожидаемым) налетом лондонского пижонского цинизма и типично британской манерой прокладывать толстый-толстый слой иронии между своими истинными мыслями и окружающим миром. Кроме личных вкусов и пристрастий Ник Хорнби иногда делится и общественной болью: так, одна глава, прочувствованная и страстная, посвящена выжимающей скупую меломанскую слезу истории упадка и вымирания маленьких музыкальных магазинчиков в Лондоне (писатель сам на заре своей карьеры работал продавцом-консультантом в одной такой лавчонке). В целом получается ненатужное, элегантное, интеллигентное повествование о себе любимом и мире, которое читается «на раз». И совершенно правильно, что издательство поместило его в своей «метросексуальной» серии, самое ему там и место, потому что музыка в наше время уже не способ принадлежать к секте избранных, а такой же элемент хорошего тона, как парфюм или солнцезащитные очки. Увы, ответа на то, почему так вышло, у Ника Хорнби не найдешь. Но не стоит требовать невозможного от метросексуалов.

«Книга правды»

Алекс Керви