Том 2

•— Ах, так, значит, вы утверждаете, что с вашей сторо¬ ны это было лишь дружеским визитом, не санкционирован¬ ным законом? Запомните, джентльмены, слова свидетеля: «Когда к тебе приходит сосед...» Теперь, сэр, скажите: дей¬ ствительно ли Натаниэль Бампо снова и снова повторял, что решительно запрещает вам вход в его дом? — Да, на этот счет разговоры были, но я вслух прочи¬ тал ему ордер на обыск. — Я повторяю вопрос: он заявил вам, что не хочет впускать вас к себе в дом? — Да, мы долго препирались, но... Да вот у меня в кар¬ мане ордер. Быть может, суд желает с ним ознакомиться? — Свидетель, отвечайте на вопросы прямо, — вмешал¬ ся судья Темпл. — Обвиняемый заявил вам о своем неже¬ лании впустить вас к себе в дом или нет? — Мне кажется... — Отвечайте прямо, — строго сказал судья. — Да. — И, несмотря на это, вы все же пытались войти? — Да. Но ведь у меня на руках был ордер, — Мистер Липпет, продолжайте допрос. Но защитник, заметив, что впечатление на суде слагает¬ ся в пользу его клиента, лишь небрежно отмахнулся, как бы выражая этим свою уверенность в том, что присяжные и сами все поняли и ему незачем докучать суду. — Нет, сэр, пока я больше вопросов не имею, — ска¬ зал он. — Господин прокурор,— сказал судья, — имеете ли вы что-либо заявить суду? Мистер Вандерскол снял очки, сложил их, снова поме¬ стил на нос, посмотрел на второй иск, который держал в руке, и ответил, глядя поверх очков: — С разрешения суда, я на этом обвинение закончу. Судья Темпл встал. — Господа присяжные заседатели, вы слышали свиде¬ тельские показания, — начал он. — Я буду краток. Если официальному лицу при исполнении им служебных обязан¬ ностей оказывают сопротивление, он располагает неотъем¬ лемым правом призвать себе на помощь любого граждани¬ на, действия которого с этого момента оказываются под эгидой закона. Я предлагаю вам, господа присяжные засе¬ датели, решить, исхвдя из свидетельских показаний, можно ли считать таковым мистера Дулитла. Я позволяю себе по¬ 796

дойти к данному делу не слишком официально, так как против подсудимого, увы, имеется еще другое и более серьезное обвинение. Мармадьюк говорил мягко и вдумчиво, и его явная беспристрастность не преминула произвести должное впе¬ чатление на присяжных. Степенные фермеры, составляв¬ шие большое жюри, совещались в течение нескольких ми¬ нут, даже не покинув для того своих мест. Затем старшина присяжных встал и провозгласил: — Не виновен. — Натаниэль Бампо, суд снимает с вас обвинение, — сказал судья. — Не пойму что-то, — сказал Натти. — Суд оправдал вас, с вас снято обвинение в том, что бы оскорбили и ударили мистера Дулитла. — Нет, нет, я не отрекаюсь, я малость тряхнул его за плечи, — признался Натти чистосердечно, — и я... — Вы оправданы, — перебил его судья, — и говорить об этом больше нечего. Лицо старика вдруг осветилось радостью, когда он нако¬ нец понял, в чем дело. Быстро надев шапку, он откинул барьер, отделявший его от всех остальных, и сказал прочув¬ ствованно: — Ну, судья Темпл, должен признать, суд обошелся со мной не так уж сурово, как я того опасался. Да благосло¬ вит вас бог за вашу доброту ко мне! Но жезл констебля загородил ему дорогу, мистер Лип¬ нет шепнул на ухо своему подзащитному нисколько слов, и старый охотник сел на прежнее место, снова снял шапку и пригладил свои редкие седые волосы; на лице у него были написаны уныние и покорность. — Господин прокурор, огласите следующее обвине¬ ние, — сказал судья Темпл, делая вид, что озабоченно про¬ сматривает какие-то бумаги. Мистер Вандерскол принял все меры к тому, чтобы ни единое слово в документе, который он зачитывал вслух, не пропало для слушателей. Подсудимый обвинялся в том, что' он с оружием в руках оказал сопротивление офи¬ циальному лицу, явившемуся к нему с обыском. В обвини¬ тельном акте, составленном на путаном судейском языке, с многократным повторением перечня оружия, особенно подчеркивалось, что Натти грозил магистрату охотничьим ружьем. Это и в самом деле являлось более серьезным пре¬ 797