Читаем Том 2 полностью

Том 2

Василий Дмитриевич Фёдоров , Василий Михайлович Федоров

Всю жизнь мою,Бывало ль хорошо,Бывало ль плохо мне,Не за наградой,К тебе, Москва,Я не за славой шел,К тебе, Москва,Я шел всегда за правдой.Известна преждеКривостью своей,Сильна понынеЖесткой директивой,Москва, Москва,Будь с каждым днем прямей,Москва, Москва,Будь с каждым днемПравдивей.Тебя впервыеВидя из окна,Не ахал я,Не охал я при въезде,Как будто виделась мнеВся странаВ каком-тоСобирательном разрезе.Да, да, Москва,По улицам кривымПока в тебеДоедешь до столицы,Ты взору явишьсяВо многих лицах:Сельцом,Селом,Поселком заводским.Пока минуютУлиц рубежи,Пока спидометрГасит километры,Мелькнут домаЗаштатного райцентраПроскочатОбластного этажи.Но Кремль,Но МавзолейЗапомнил я.Рубины звездВ бело-морозном дымеНад древнимиШеломами КремляВ ту зиму былиОчень молодыми.Уставшей,Но глядевшей свысокаТебе к лицу былаТвоя обнова.Под Новый годВ конце сороковогоТакой тебяУвидел я, Москва.Мне той поры тревожнойНе забыть,Когда, подвохПредвидя сатанинский,Все свои крыльяПосле «малой» финскойМоя странаСпешила заменить.Стареет все.Нежданно устарелНаш бомбовоз,А время — насмерть драться,Тогда-то, мастераКрылатых дел,Слетались мы к тебеСтажироваться.Мы торопилисьОкрылить страну,Прикрыть с высотОт края и до края…Уже тогдаРабота заводскаяНапоминала звукамиВойну…* * *Здесь что ни звук —Досрочная борьба.Есть звукКак одиночная стрельба.Есть звуки,Долетающие слабо.Есть звуки однозвучные,Как залпы.Есть звуки нижних,Звуки верхних нот.Бьет миномет;Стрекочет пулемет.Грохочет пушка.На вершине хораВсе покрываетЛьвиный рев мотора.А если звукиВ краски перевестьИ посмотреть на нихВ момент разгара,То в этих краскахБудут жить и цвестьВсе краскиАзиатского базара.По малым звукамНакопляя гром,Что потрясет потомДома и рощи,Здесь строился Пе-2,Бомбардировщик,ПикирующийПод крутым углом.Весь новенький,Всего вчерашний,Сиял он,Приподняв крылаИ плексигласовые башни,Высокие, как терема.В нем было всеДля удивленья,Все, все —От башен, дивных нам,До хвостового опереньяС двумя килями по бокам.Как сын свободы,Что звала на труд,Как сын неволи,Зачатый в страданье,Пе-2 творилсяВ том суровом зданье,Которое Лубянкою зовут…Не видевшийНи звезд, ни облаковИ страху и безверьюНе подвластный,Его творилЛобастый,Коренастый,Твой сын, Москва,Владимир Петляков.Да, было так.Когда клеветники,Оклеветав,Дрожали от бессилья,Он даже там,Навету вопреки,Отращивал странеБольшие крылья.Таким онИ стоял невдалекеИ объяснял,Сбивая нашу радость:— Одна беда:Сегодня при пикеМашине что-тоНе дается градус…Мы понимали,Были не темны,Что градус тот,Не давшийся заводу,Мог подтвержденьем статьЕго вины,Что снял он подвигомВсего полгода.СтоявшегоНад кипой чертежей,НачертанныхЗа дверью каземата,Спросить хотелось:«Не встречал ли братаНа переходахСкорбных этажей?»В окно влеталЕще не смертный гром,Но в нем уже былаЕго природа…Как мне ни горькоГоворить о том,Все войны начинаютсяС завода…Здесь что ни звук —Уже борьба, судьба.Есть звукКак одиночная стрельба.* * *Ходил предпраздничной МосквойИ тосковал тысячеверстноюДушевною,Телесной,Костного,Таежно-темною тоской.И больно было, хоть кричи,Когда вокруг порхали милые,Как бабочки розовокрылые,Улыбки женские в ночи.Вино ли пить,Читать ли классиков,Бродить ли у чужих огней?Для одиноких нету праздников,Им в праздники еще трудней.Так думал я, но думу грустнуюРазвеяла на стапеляхПисьмом, врученным второпях,Какая-то девчонка шустрая.В письме был зов.О, сила зова!Я растерялся, поражен,Что так вот странно приглашенВ Дворец культуры Горбунова.И не заметил на тот разВсей книжностиПевучих фраз:«Придите,Сбросьте боль отравную…Средь елок, ставших на виду,Ищите в залах елку главную.Пробьет двенадцать —Я приду».* * *Парк.Через паркВо мгле пуржистойМеня тропинка привелаК творению конструктивистов,Певцов бетона и стекла.Дворец светился до угара.Из глуби зала на окно,Танцуя, наплывали парыБеззвучно, как в немом кино.А там,Подобно водопаду,Навстречу мнеВ сиянье брызгВсе многозвучье маскарадаПо лестнице катилось вниз.Там…Где-то там стояла ель,И я по лестнице высокойВплывал, казалось, как форель,Навстречу горному потоку.Преодолев пролет крутой,Таинственному зову верный,Поднялся я до елки первой,Но по всему еще не той…О, высота!О, красота!Плечами хвойными играя,Очам предстала ель вторая,Но по всему еще не та.Под вальс старинный,Легкий, плавный,Звучавший мне издалека,Добрался наконец до главной,С вершиною у потолка.…Я даже вздрогнулСредь гульбы,Когда на Спасской,Рвя со старым,Год начался глухим ударом,Недобрым, как удар судьбы.А время било…Било…Било…Клянусь, не ведая стыда,Ударов техТринадцать было,А не двенадцать,Как всегда…Я ждал.Я терпеливо ждал.Обидно было,Горько даже,Что, ставшегоНа чуткой страже,Меня никто не признавал.Но вот по шумной быстринеШла группа летчиков приметных,Орденоносных и портретных,Давно известных всей стране.В наградах, в блеске их сияньяИграло, золотом горя,И заполярное сиянье,И халхин-гольская заря.И чуть темневший на свету,Среди наград носимый свято,Негласный в золотом ряду,Багрец испанского заката…Шли летчики,Шли женщины меж них,И, как бы в фокусеЖивой картины,Ступала коронованная ДинаВ капризном золотеКудрей своих.Как будтоНичего не изменилось:Походка та жеИ улыбка та.Все так же лунно,Матово светиласьПокатых плечЛебяжья красота.Мы любим жен,Мы женщин обнимаем,Не постигаяВсе-таки душой,Что красоту ихЛучше понимаем,Когда онаСтановится чужой.Она шла с мужем,Как со мной бывало,И потомуБольнее стала боль.Но, может быть,И с ним она игралаКакую-тоЛюбительскую роль?И, в ревностиСебя не утешая,Спросил ее потомВ порыве зла:— Красивая,Капризная,Чужая,Счастливая,Зачем ты позвала?Стирая светБлагополучья,По безмятежности лицаСкользнула тень высокой тучи,Как бы летевшей в небесах…— Прости… — и стихла,А когда-тоБыла неробкой на слова.—Умом я верю, что права,А чувствую, что виновата.Для памятиЗвала метелицу,Чтоб снег укрыл ее собой,Но память бродит,Как медведицаНад заметенною тропой.Шекспира ль,Пушкина ль прочту!..Они писали не фальшивя.Любви законы там Большие,А правят Малые в быту.Мне мука сердце изожгла:Где истина?Где откровенье?Пошла на подвиг,А пришла,Как баба подлая,К измене…Мне оттого и нет покоя,Затем тебя и призвала.Когда б ты счастлив был с другою,И я бы счастлива была…К намМуж ее уже шагал,Приметив насВ людском разливе,И я из ревности солгал,Сказав, что нет меня счастливей,Сказал ей, что с конца зимыСемейным радостям предамся,Склонился перед ней…И мы,Как прежде,Закружились в танце.Нарядная стояла ель,Над ней, высокой, небывалоПикировала и взмывалаБомбардировщика модель.А мы кружили,Мы кружили…Просила милая меня,Чтобы отныне мы дружили,Как настоящие друзья.Чужим весельем не пьянея,Сказал, предавшись куражу:— Я с женщинами не дружу,Я женщин лишь любить умею…Так я сказал,Прощаясь с нею,Веселый покидая зал.Теперь до боли сожалею,Что так заносчиво сказал.Теперь иное откровенье,Иная правда мне видна.Любовь способна к перемене,А дружба более верна.Любовь!Нет выше и прекрасней,Чем обжигающая страсть,Но человек над нейНе властен.Над дружбоюВозможна власть.Простился я.Того не чаяВ своей пустой недоброте,Что снова Дину повстречаю,Уже не в блеске, а в беде.О, если б преждеЧем обидеть,В ревнивую впадая злость,Я прозорливо смог увидетьТо, что позднее довелось.О, если б я,Смиряя бредни,Увидел не веселый бал,А грузный эшелон последний,Ночами шедший за Урал……Он, помню, шел,И расступалась мгла,И на платформах,Будто век свой отжили,Громадились,На мамонтов похожие,Остывшие чугунные тела.И люди, не имевшие вины,ПригоревалисьПод чугунной сенью,Найдя здесьНенадежное спасеньеОт холода,От ветра,От войны.И что-то поднялось в моей груди,И что-то подтолкнуло от вокзала,И что-то, осеняя, приказалоВластительно:Гляди!Гляди!Гляди!И я глядел,С тоскою я гляделИ чуткостью гляделПочти звериной.Как бы предчувствуя,Нашел я ДинуСредь тех громоздких,Тех чугунных тел.На прядях снегБыл вроде седины.Она казалась древнейВ темной шали.Нет, нет, моложе.У такой печалиНет возраста.Все возрасты равны.Она сидела, не смежая век,Уставясь холодно и отрешенноКуда-то вдаль:За суету перрона,За фонари,За белый-белый снег.Что виделось ей там?Родной ли дом,Иль муж ее,На запад улетевший,Иль самолет его,Уже горевший,Чертивший небоОгненным крылом?Что слышала онаВ тот снеговей?Когда бежал яЗа платформой длинной,Когда кричал я:— Дина!..Дина!Дина!.. —Не голос ли егоБыл слышен ей?Снег падал к снегу…Падал…Долго-долгоСтоял яПеред снежной пеленой.Мне виделасьНаряженная елкаИ Дина,Примиренная со мной.Все вспомнилось:И конфетти пороша,И музыка,И кудри рассыпны,И смелый вырез платья,Так похожийНа вырезНарождавшейся луны.* * *Мы покидалиОпытный заводИ думали, спешаК ангарским водам,Что враг нам дастЕще бескровный год,А оказалось, далВсего полгода.Заклятый врагГотовился к броску,Начальство же,Беды не разумея,Еще два дняДало нам на Москву:Доесть,Допить,Долюбоваться ею.С едой бывало плохо,Шарь не шарь,Столица ж не пахалаИ не сеяла,Но в пышномМагазине ЕлисееваВысокий собирала урожай.А рестораны!Молодость, прости,Что, в них бывая,По нехватке знаньяБоялся яНе так произнестиСтоличных блюдМудреные названья.Еда едой,Хоть голодСтрашный зверь,Не веселееГолодать и душам.В Москве тогда,Как, впрочем, и теперь,С духовной пищейБыло тоже лучше.ПрекрасномуС тех пор я счет ведуИ жизни приношуБлагодаренье,Что видел яУлановой паренье,С Качаловым сиделВ одном ряду.Душа мояСветилась новизной,Новей, чем холстПри первой нагрунтовке.Усталым я шагалИз Третьяковки,Как после пересменИз проходной.Печальный Врубель,Нестеров, Крамской,Что не пришел еще,О том жалею…В тот грустный деньПрощания с МосквойЯ тихо продвигалсяК Мавзолею…* * *Я буду помнитьВесь свой векИгру снеговИ холод чертовый.Мороз и снег,Мороз и снег,Как в январеДвадцать четвертого.Плечом к плечу,Плечом к плечуМы шли безмолвно.Снег, не вейся!Придем из вьюгиК Ильичу,Войдем с морозаИ согреемся.Снег и мороз.Поток людейБыл смутенСмутностью былинною.Противник всех очередей,Я был доволенСамой длинною.Старушка —Из-за трех одеж, —Нарушив строгостьНенамеренно,Как будто шлаК живому Ленину,Спросила тихо:— С чем идешь?ПрипомнивБыль и небылицы,Я шел к нему,Продрогший весь,Что был он, —Лично убедиться,И в том увериться,Что есть.Снег,Снег…Сквозь снегИ ветер адовый,Что мне в лицоШрапнелью бил,Я шел к немуС судьбою братовой,Который так его любил.Снег…Снег…И только башни — вехами,И только выучка — терпи.Я с трудовыми шел успехамиИ с неудачами в любви.Снег…Снег…Но часовых видать.Все ближе блескШтыка почетного.В буденовках бы им стоять,Как в январеДвадцать четвертого.Пусть форма таВека пройдет,Пусть, вызываяЧувство странности,В ней Революция живетВ своей суровойПервозданности.Вниз...Вниз…Тепло.Там Ленин спал,Не потревоженный шагами.Там темный каменьПрозревалГолубоватыми цветами.Вниз…Вниз…В печальном полукругеСудеб, как бы обнявших гроб,Лежали трудовые руки,Светился думающий лоб.Вниз…Вниз…Лицо его сурово,Широк,Высок бровей размах.И недосказанное словоЕще теплело на губах…Я думал,Душу облегча,Счастливо выйдуС легкой ношею,А выходил от ИльичаС нагрузкою,Намного большею.Я старше,Я мудрее стал,Как будто онЗа все мученияНа всю большую жизньМне далОтветственное поручение.Не знаю,Сколько буду жить.Но, отработавВ цехе огненном,Приду однажды доложить,Что сделаноИ что исполнено…* * *Москва, Москва,Бывало ль хорошо,Бывало ль плохо,Бодрый иль усталый,Как через сердцеРодины большой,Я шел через тебяКровинкой малой.И счастлив я,Что узами родстваСыны земли, как я,С тобой роднятся.Ты не имеешь праваЖить, Москва,Одними теми,Что в тебе родятся.Сказать «люблю»,Душой не покривив,Сказать не смею,Это слишком мало!Ты выше неприязниИ любви,Ты для меня, Москва,Судьбою стала.Ты — высший суд,Ты — первая в делах.Суди без спешки,Думай без затяжек,Ведь сколько силыУ твоих бумажек,ЛежащихНа ответственных столах.Известна преждеКривостью своей,Сильна понынеЖесткой директивой,Москва, Москва,Будь с каждым днем прямей,Москва, Москва,Будь с каждым днемПравдивей.

Перейти на страницу:

Все книги серии В. Фёдоров. Собрание сочинений в 3 томах

Читаем Том 2 полностью

Том 2

Похожие книги

Все жанры