Читаем Том 2 полностью

Том 2

Василий Дмитриевич Фёдоров , Василий Михайлович Федоров

Ты, критик,Как бы мы ни пели,Не говори, впадая в страх,Что наши песни не созрелиСудить о горьких временах.И не советуй нашим лирам,Воспевшим честные бои,Отдать трагедии своиИным векам,Иным Шекспирам.Над нами, говоришь, не каплет,Повергнут, говоришь, Макбет…Но жив народ — извечный Гамлет.Быть иль не быть?Подай ответ.Закрытое плитой надгробной,Уже зарытое навек,Непознанное зло способноНедобрый выбросить побег.Брат Родину любил.За этоВрагами был он оклеветанИ на крови тюремных плитБыл именем ее убит.Что из того, что честный воинПогиб не в тысячном строю!Он тех же почестей достоин,Как и погибшие в бою.Но, возвратясьПод наше знамя,Он, мертвый,Нас, живых, винит.Пойми же,Родина глядитИ судитНашими глазами.Для трех,Для двух,Для одногоОбиженного человекаЕсть память лет…А память века —Для человечества всего.* * *Та жизньЕще не стала сном,Не позадернулась туманами…Березы, помню, под окномСтруились белыми фонтанами.Беда не виделась бедой.Ласкал мой взглядЗарею розовойВ прожилках четких,Как литой,Зеленый,НежныйЛист березовый.А между темНад боевой,Над озорной,Над невезучейМоей высокой головойПолзли предгрозовые тучи.И солнце из-за темных грядБлестело то орлом, то решкой.Друзей сочувствующий взгляд,Потайных недругов усмешки.Ни добрых слов,Ни теплых рук.В ладонях — скуповатый выем.Передо мной, как перед Вием,Чертили отчужденья круг.Как перед ним,В глазу — по свечке.При встрече, чтобы не пугать,На боязливых человечковНе смел я веки поднимать.А грудь гудела, как набат.Куда пойти?К кому податься?Пришел к друзьям.— Да что вы, братцы?!— Брат негодяя нам не брат! —Мне и Борис руки не подал.Багровей, чем вареный рак,Скривился:— Брат врага народаПотенциально… тоже враг…И мысль,Как молнии разбег,Застыла, не стирая ночи,Что в осуждении жесточеБывает подлый человек.Другая разум потрясла:Кто в чистоту теряет веру,Теряет истинную меруВ понятииДобра и зла.В тот час,Когда пошел караться,Все шмыгало куда-то вбок.Казалось, стала вырыватьсяСама земляИз-под сапог.И пусть!Перед лицом закона,Перед тобой, любовь моя, —О, смертный стыд! —Предстану яКак братЯпонского шпиона.* * *Глядел,Припоминая брата,И говорил: родился яПод орудийные раскаты,Почти как царское дитя.Слепые осенив бараки,Припламеневшие к цевью,В то утро огненные флагиСогрели небоВ честь мою…А через годНе от пирожного,Не от медов в златом ковшеВезли меняСквозь хмарь таежнуюКо хлебной дедовой меже.В нас отдыхаМеж невоспетыми,Но не забытыми досель,Между оглоблями воздетымиМоя качалась колыбель.Сама тайга меня качалаНа зависть лиственным лесамИ положила там началоМоим стремленьямК небесам.ПрипоминалО школьной парте,О хлебе, что учил труду…— О брате!.. Говори о брате!..— Не торопи!.. К нему, иду!..Не торопи.Послушай, Борька,Все, все скажу, не умолчу.Он брат,И не по крови только,А больше:Брат по Ильичу.Бойцы, умевшие все вынести,От бед не отводили глаз.Как эталоны справедливости,Они ходилиСреди нас…Тогда,Шумевший, как немногие,Готовый на любой навет,Борис, мне бросил:— Де-ма-го-гия!..Я нарисую твой портрет.Все расскажу,Открою начисто,Как ты, —Перекривил он рот, —Из-за преступного лихачестваРазбил советский самолет.— Факт?— Факт. —Торжествовал он:— Так-то! —Не ведал я,Что два лицаБывает у любого фактаДля честногоИ подлеца.— Факт?— Факт.И сноваКраской черной,В себя омакивая кисть,Чужой,Постыдной и позорнойИзображал мою он жизнь.Недоставало только стражи.Мне в усиление виныВсе ставилось в строку,И дажеМои космические сны.Страшнее всякого порокаИзображалась в той строкеМоя шумливая тревогаО неосвоенном пике…Моя любовь,Мой свет единый,И мой восход,И мой закат.Так лгал он,Что в уходе Дины,Казалось, был я виноват.Молчал…Хотя для оправданья,Лишь тронь,Сказало бы самоЛежавшее в моем карманеЕе прощальное письмо.Когда уже совсем поник,Уже пошел куда-то книзу,Услышал я Марьяны крик,Как две пощечины Борису:— Ложь! Ложь!..Потопленный,Из ряминыВ полупритихший глядя зал,Увидел я глаза Марьяны…Глаза Марьянины…Глаза…Одни глаза…Большие…Карие…В них страх горел,И стыд в них рдел,Как будто тесный зал летел,Как самолетЛетит к аварии…* * *И ушел я, преступный…И не только Седьмое,Стало мне недоступноНебо даже простое.Высота отблистала,И дорога в развилкеУзким горлышком сталаНедопитой бутылки.Быть с нейСердцу дешевле.Постигается легчеЛебединая шея,Голубиные плечи.Ночь идет, нависая,Ночь идет, и за полночьЗавихлялась «косая»Ресторанная сволочь.Разжижение плоти.Торжество круговерти.Как на всяком болоте,Появляются черти.И, развязный и резвый,Плыл он сном ресторанным.Бойтесь, ежели трезвыйЗанимается пьяным.— Ты же волен?— Не волен.— Ты здоров?— Я калека.— Чем ты болен?— Я болен.Всеми болями века. —Хмыкнул.— Глупая ноша.— Не умею иначе.— Века нет.— Тогда что же?!— Лишь минуты удачи.Я поднялся.Встревожен,Отряхнулся от пьянстваИ ударил по рожеМировое мещанство.Крикнул, все еще дюжий:— Топочите! Пляшите!..А вот этого в лужеНа мой счет запишите!* * *Все рушилось.Хмельному мнилось,В глазах — Помпея...Свет и тьма.Труба кирпичная кренилась,Качались люди и дома.На площади.Где гимны пели,Казалось, ставши на вулкан,Пошатывался великанВ тяжелой каменной шинели.Не осуждал его,Не клял.Был пьян, а все же догадался,Что он стоял,Что мир стоялИ только я один шатался.Доверчиво пошел к немуИскать защиту и опору…— Нас, гордых, бьют…А почемуУслужливые лезут в гору?Зачем в чести чиновник-трусИ карьерист особой масти,Которым попривили вкусК твоим цитатам,К славе,К власти?…Кто страхи превратил в закон?Кто мою веру вынул вон?Кто зло внушил:Казнись, Василий!Не знаешь?Горю не помочь?Так для чего жМне эта ночь,Перед которойЯ бессилен?!Огромный,Каменный в бедеИ несгибаемый к обиде,Он слишком далеко гляделИ, кажется,Меня не видел.* * *И дом — не дом…Из темнотыСветились, распуская косы,Три белостройные березы,Как три богини красоты.Прощался с ними,С их листвою:Прощай, любовь…Прощай, родня…Уйду! На все глаза закрою.Уйду! Живите без меня.Вдруг скрип…Вдруг шорох...Кровь застыла…Марьяна — как она смела! —Вошла, спиною дверь прикрылаИ, как распятье, замерла.Спросила:— Где ты, дорогой? —Прислушиваясь и ступая,На вздох мой трудный,Как слепая,Пошла с протянутой рукой.Близка до умопомраченья,Склонилась надо мной, нежна:— Вот я пришла… — и горячее,Тревожней,Тише:— Я пришла…Молчал…Ожесточенно. Тупо.Казалось, что совсем оглох.Казалось, что пристыли губы,Казалось, что язык отсох.Но, ослабевший, онемевший,Далеким сердцем слышал я,Как по крови охолодевшейТекла горячая струя.Любовь, обида — все смешалось.Обидней всех иных обидБыла ее ночная жалость,Принесшая мне больИ стыд.— Ты недоволен?— Мне не нуженЛюбовный дар чужой женыВо искупление виныИсклеветавшегося мужа…— Не смей!..— Нет, смею.— Ну, взгляни… —И все клониласьНиже… Ниже…— Уйди! Уйди!..— Да не гони же,Да не гони же, не гони.Ведь я твоя…Припомни, милый,Полет бедовый нас роднит.Пусть та беда разъединила,А эта пусть соединит.Мой горестный,От наговоров,От всех,От всех,От всякой лжиДавай через леса и горыМы к нашей речке убежим.Туда, где лесВ зеленом дыме.Где нас с тобою ждут давно :И волны те…И золотымиПескамиВыстланное дно…И бредила,И принижаласьВ слезах,Как горицвет в росе.И грудью ко груди прижалась,Щекой к щеке,Слезой к слезе.Уста подстерегли уста,Исток притяготел к истоку.Порок жесток.А чистота,Она по-своему жестока.Нет,Я не принял праздник страстный,О том лишь думал, чтоб она,Как ни мала моя вина,Не становиласьК ней причастной.Смущенная,Уже дичилась:— Все понимаю…Не сержусь…Но все равно,Что б ни случилось,А я к БорисуНе вернусь…Вскочил.Пустынно.Нет Марьяны.Была ль?Лежит платок.Была!..Качаясь,Морем-океаномКуда-то комната плыла.* * *Куда?Ты сам судьбою правь,Любовью, даже в час гоненья,В окно, как за борт,Вниз — и вплавь,Захлебываясь в белой пене,Гонись за нею до зари,Гонись,Гонись,В нее лишь веря,Бери с волны,Со дна бериИ выноси ее на берег.У площадей,Как у морей,Булыжной рябьюЛона вздулись.В притухшем свете фонарейМедлительны теченья улиц.Кружу в отчаянном кругу,Из переулков,Из круженья,Как потерпевшего крушенье,Меня прибило к тупику.КалиткаВ дождевых накрапах.И за калиткою — в разгон,До плеч закидывая лапы,К моей груди припал Додон.С упреком и веселым плачем.Еще боясь,Что прогоню,Косматая душа собачьяПризнала скорбную мою.Уж он-то знал,Кто друг,Кто враг.Впервые в жизни,Пса лаская,Увидел я, что у собакУлыбка добрая такая.Ворча, как бы чуть-чуть браня,Со всей догадливостью зверяОн перед Силычем у двериХодатайствовал за меня.Старик впустил.Вошел из ночи яИ сразу понял:Мы друзья.Как у него рука рабочая,Железом пахла и моя…* * *Стол.Сидим.Привыкший к ремеслу,Извлекаю тайное наружу.По детальке малой, по узлуРазбираю собственную душуИ кладу на стол.Кладу.Кладу.Нежное, Марьянино, —В сторонку.Кажется, на чистую клеенкуВыложил я всю свою беду.Осмотрел онДушу инженера,Осмотрел,Потрогал хворь ееИ спросил:— А вера где?Без верыЭто не душа.Утильсырье!Злись,Но верь.Гони слепую месть.Будь собою, думая о брате.Только вот еще другие есть,У которых вера по зарплате.И враги,И всякое жульеВ революцию и раньше лезли.Но сильно доверие к ней,ЕслиБьют враги лишь именем ее.Верь и верь,Как веришь ты в металл.Нынче наша вераВ нашем деле. —Помолчал. —Я Ленина видал…И хранить егоНе пересталВ глубине души,Как в Мавзолее…С верою,Что не поддамся злу,Что в тоскеПеред бедой не струшу,Снова по детальке, по узлуДля борьбы собрал онМою душу.ПоклоняясьСкромным именам,В знатныеИ модные не лезу.Силычи! Я благодарен вамЗа родствоПо крови и железу.* * *Болеют люди.По наитьюМудрим, гадаем:Чем? Бог весть!Умрут — и обнаружит вскрытьеИх застаревшую болезнь…С той площади,Где гимны пели,Перестоявши ураган,Ушел однажды великанВ тяжелой каменной шинели.Уже полжизни,Как твержу я,Хлебнувши горького до дна:У мещанина и буржуяПрирода подлая одна.Как тощий клопИз узкой щели,Трави его иль не трави,Так мещанин,Идущий к цели,Не пощадит чужой крови.Такие — им же несть числа! —Наглеют,Начиная робко.Мещанство —Старая похлебка,Где вызреваетВирус зла.И где-то очень далекоУже текла,Уже кипелаКровь астурийских горняковИ андалузских виноделов.Как пламя по сухой стерне,Чужая,Ко всему глухая,Война,Все жарче полыхая,Катилась к нашей стороне.Была добра моя держава.Спокоен был наш мирный Брест.Вот Прага пала.Вот Варшава.И — взгляд во взгляд:Звезда и крест.Пред нами,Торопя закат,Как перед новою ночевкой,Выламывался психопатС банальной воровскою челкой.Навстречу в норове крутомТак нужно было встать кому-то,Стать знаменем…Причина культа,Быть может,И таится в том?Не в том ли,Что свой мудрый дарСмешал онС хитростью лукавой:Тушить, как лесники пожар,Чужую славуВстречной славой?Что б ни было:Большое ль званье,Успех иль неуспех в делах,В природе чинопочитаньяГнездится обоюдный страх.Страх сильных — кровь…И что страшнее:Не верил нашим он сердцам,Как будто коммунизм нужнееВождю народа,А не нам.…Для всех,На ком остался следОтверженности,След изгнанья,Он, мертвый, нужен,Как признаньеПреодоленных нами бед.Зарыт.Во славу новых днейПочти забыт.К чему касаться!Но мне от памяти моей,От юностиНе отказаться.БериНемаленькую меркуМинувшему — всему тому,Что было скроено по векуИ по народу моему.Для трех,Для двух,Для одногоОбиженного человекаЕсть память лет…А память века —Для человечества всего.

Перейти на страницу:

Все книги серии В. Фёдоров. Собрание сочинений в 3 томах

Читаем Том 2 полностью

Том 2

Похожие книги

Все жанры