Том 18

Династия явно губит себя. Она ищет спасения в прекращении, а не в поощрении проснувшейся народной жизни. Эта жизнь, если б была понята, могла бы поднять царский дом на неведомую доселе высоту могущества и славы… А жаль! Редко царскому дому выпадала на долю такая величавая, такая благодатная роль. Александр II мог бы так легко сделаться народным кумиром, первым русским крестьянским царем [Титул крестьянского царя (zemsky tzar), которым наделяется Александр II, является изобретением Бакунина и «Колокола».], могучим не страхом, но любовью, свободой, благоденствием своего народа. Опираясь на этот народ, он мог бы стать спасителем и главою всего славянского мира…

Для этого нужно было только широкое, в благодушии и в правде, крепкое русское сердце. Вся русская, да вся славянская живая деятельность просилась ему в руки, готовая служить пьедесталом для его исторического величия».

Затем Бакунин требует уничтожения государства Петра Великого, немецкого государства, и создания «новой России». Выполнение этого дела возлагается на Александра II.

«Его начало было великолепно; он объявил свободу народу, свободу и новую жизнь после тысячелетнего рабства. Казалось, он хотел создать крестьянскую Россию» («zemskoujou Rossiou»), «потому что в государство петровском свободный народ немыслим. 19 февраля 1861 г., несмотря на все промахи, уродливые противоречия указа об освобождении крестьян, Александр II был самым великим, самым любимым, самым могучим царем, который когда-либо царствовал в России». — Однако «свобода противна всем инстинктам Александра II», потому что он немец, а «немец никогда не поймет и не полюбит крестьянской России… он думал только о том, как бы укрепить здание петровского государства… задумав гибельное, невозможное, он губит себя и свой дом и готов ввергнуть Россию в кровавую революцию».

Все противоречия «указа об освобождении», все расстрелы крестьян, студенческие беспорядки, одним словом, весь террор, по мнению Бакунина,

«объясняются вполне отсутствием русского смысла и народолюбивого сердца в царе, безумным стремлением удержать во что бы то ни стало петровское государство… А он, и только он один, мог совершить в России величайшую и благодетельнейшую революцию, не пролив капли крови. Он может еще и теперь; если мы отчаиваемся в мирном исходе, так это не потому, чтоб было поздно, а потому, что мы отчаялись, наконец, в способности Александра II понять единственный путь, на котором он может спасти себя и Россию. Остановить движение народа, пробудившегося после тысячелетнего сна, невозможно. Но если б царь стал твердо и смело во главе самого движения, тогда бы его могуществу на добро и на славу России не было бы меры».

Для этого ему нужно было бы только дать землю крестьянам, свободу и self-government [самоуправление. Ред.].

«Не бойтесь также, что через областное self-government разорвется связь провинций между собою, разрушится единство русской земли; ведь автономия провинций будет только административная, внутренне-законодательная, юридическая, а не политическая. И ни в одной стране, исключая, может быть, Францию, нет в народе такого смысла единства строя, государственной целости и величия народного, как в России».

В то время в России требовали созыва национального собрания [В русском тексте Бакунин здесь и дальше употребляет термин: «всенародный земским собор». Ред.].

 Одни требовали его для разрешения финансовых затруднений, другие — чтобы покончить с монархией. Бакунин хотел его для демонстрации единства России и для упрочения власти и величия царя.

«Единство России, находившее доселе свое выражение только в лице царя, требует теперь еще другого представительства: национального собрания… Не в том вопрос, будет ли или не будет революция, а в том, будет ли исход ее мирный или кровавый? Он будет мирный и благодатный, если царь, став во главе движения народного, вместе с национальным собранием приступит широко и решительно к преобразованию России в духе свободы. Ну, а если царь задумает идти: вспять или остановится на полумерах, революция будет ужасной. Тогда революция примет характер беспощадной резни вследствие восстания всенародного… Александр II может спасти Россию от конечного разорения, от крови».

Итак, в 1862 г. революция для Бакунина означала конечное разорение России, и он умолял царя предохранить от нее страну. Для многих русских революционеров созыв национального собрания равносилен был низложению царской династии, но Бакунин кладет конец их чаяниям и объявляет им, что