Том 17

Что касается Жюлей Фавров, Пикаров и т. д., то сказанного достаточно, чтобы доказать, что они были достойными соучастниками этой сделки, на которой они грели руки. Что же касается самого Тьера, то, как известно, за то время, когда он дважды был в министерстве при Луи-Филиппе, он сколотил 2 миллиона и в бытность его премьер-министром (с марта 1840 г.) был обвинен с трибуны палаты депутатов в биржевых спекуляциях; в ответ на это обвинение он заплакал — ему не много стоил этот ответ, которым легко отделывались и Жюль Фавр и знаменитый актер Фредерик Леметр. Не менее известно, что первая мера, которую предпринял г-н Тьер для спасения Франции от финансового краха, к которому ее привела война, заключалась в том, что он наделил себя годовым окладом в 3 миллиона франков; это была как раз та самая сумма, которую Луи Бонапарт получил в 1850г. от г-на Тьера и его банды в Законодательном собрании за то, что разрешил им упразднить всеобщее избирательное право[381]. Наделение Тьера 3 миллионами было первым словом той «бережливой республики», перспективы которой он открыл своим парижским избирателям в 1869 году. Что касается Пуйе-Кертье, то он — руанский хлопчатобумажный фабрикант. В 1869 г. он был руководителем совещания фабрикантов, объявившего, что снижение заработной платы необходимо для «завоевания» английского рынка, — эта интрига была тогда расстроена Интернационалом[382]. Пуйе-Кертье, во всех отношениях горячий и даже холопский сторонник империи, находил в ней только один недостаток — торговый договор с Англией, который вредил его интересам как фабриканта. Став министром финансов г-на Тьера, он стал нападать на этот «ненавистный» договор, провозгласив необходимость восстановления старых покровительственных пошлин для охраны его собственной фабрики. Вторым его шагом была патриотическая попытка нанести удар Эльзасу восстановлением старых покровительственных пошлин под тем предлогом, что в данном случае никакой международный договор не мешает ввести их вновь. Благодаря этому мастерскому ходу его собственная фабрика в Руане избавилась бы от опасной конкуренции соперничающих с ней мюлузских фабрик. Последний его шаг состоял в том, что он подарил своему зятю, г-ну Рош-Ламберу, должность главного сборщика налогов в Луаре, один из тех жирных кусков, которые попадают в руки правящей буржуазии; и этот самый Пуйе-Кертье так усиленно поносил своего бонапартовского предшественника г-на Маня за то, что тот устроил на это теплое местечко своего собственного сына. Пуйе-Кертье был таким образом самым подходящим человеком для заключения вышеупомянутой преступной сделки.

* * *

30 марта. «Rappel»[383]. Жюль Ферри, бывший мэр Парижа, запретил циркуляром от 28 марта чиновникам управления городских пошлин взимать впредь какие бы то ни было сборы в пользу города Парижа.

* * *

Мелкие государственные плутни, — мелочный характер... нечистая совесть... вечный зачинщик парламентских интриг... жалкие уловки и затеи... повторяющий свои проповеди о либерализме, о «libertes necessaires» [«необходимых свободах». Ред.] ... усердно домогающийся... веские соображения против возможной неудачи... неоспоримые аргументы, которые уравновешивают... своего рода героизм в крайней низости... удачные парламентские хитрости...

* * *

Г-н Э. Пикар — мошенник, который в течение всей осады спекулировал на поражениях наших армий.

* * *

* * *

В своей речи на собрании мэров и т. д. (25 апреля) Тьер сам говорит, что

«убийцы Клемана Тома и Леконта» — это маленькая кучка преступников, — «как и те, кого по справедливости можно считать идейными или фактическими соучастниками этих преступлений, то есть очень небольшое количество людей».

Дюфор

Дюфор хочет сломить Париж преследованиями печати в провинции. Чудовищно — привлекать газеты к суду за призывы к «примирению».

Дюфор играет важную роль в интригах Тьера. Своим законом от 10 марта он возмутил всю обремененную долгами парижскую торговлю. Своим законом о квартирной плате в Париже он угрожал всему городу. Оба закона должны были наказать Париж за то, что он спас честь Франции и на 6 месяцев отсрочил сдачу Бисмарку. Дюфор — орлеанист и «либерал» в парламентском смысле слова. Вследствие этого он всегда был министром карательных мер и осадного положения.

Он впервые получил министерский портфель 13 мая 1839 г. после разгрома derniere prise d'armes [последнего вооруженного восстания. Ред.]республиканской партии[384] и был поэтому министром беспощадных репрессий правительства Июльской монархии того времени.