Том 15

Мы с сожалением заметили среди ланкаширских волонтеров увеличение количества красных курток и даже медвежьих шапок; это, по-видимому, указывает на сильное стремление к парадности, что не может принести движению какую-либо пользу. Однако это такая тема, которая увела бы нас слишком далеко от Ньютона, и поэтому мы вернемся к ней при другом удобном случае.

Написано Ф. Энгельсом в начале августа 1861 г.

Напечатано в «The Volunteer Journal, for Lancashire and Cheshire» № 49, 10 августа 1861 г.

Подпись: Ф. Э.

К. МАРКС АМЕРИКАНСКИЙ ВОПРОС В АНГЛИИ

Лондон, 18 сентября 1861 г.

Письмо г-жи Бичер-Стоу лорду Шефтсбери[145], независимо от его собственных достоинств, принесло большую пользу, заставив настроенные против Севера лондонские газеты высказаться и изложить перед публикой официальные причины их враждебного тона по отношению к Северу и плохо скрытых симпатий по отношению к Югу, что не совсем вяжется с их попытками выдать себя за крайних противников рабства. В качестве первой и главной причины недовольства они указывают на то, что теперешняя американская война «ведется не за отмену рабства», и потому от благородных британцев, обычно предпринимающих войны и интересующихся войнами других народов, руководствуясь лишь «широкими принципами гуманности», нельзя ждать симпатий к их северным соплеменникам.

«Прежде всего», — пишет «Economist», — «утверждение, будто спор Севера с Югом означает борьбу между свободой негров, с одной стороны, и рабством негров — с другой, настолько же бесстыдно, насколько и лживо». «Север», — заявляет «Saturday Review»[146], — «не провозглашает отмену рабства и никогда не делал вид, что борется против рабства. Север не избрал в качестве своего oriflamme [знамени. Ред.] священный принцип справедливости по отношению к неграм; его cri de guerre [боевым кличем. Ред.] не является безоговорочная отмена рабства». «Если», — пишет «Examiner»[147], — «мы обманулись в истинном значении этого возвышенного движения, то кто, как не сами федералисты, ответственны за этот обман?»

Прежде всего, допустим, что это первое соображение в основном правильно. Война была начата не в целях уничтожения рабства, и власти Соединенных Штатов сами приложили все старания, чтобы опровергнуть подобный взгляд. Но, с другой стороны, следует помнить, что не Север, а Юг начал войну; первый только оборонялся. Если достоверно, что Север, после долгих колебаний, проявив неслыханное в летописях европейской истории долготерпение, обнажил наконец меч не для уничтожения рабства, а для спасения Союза, то Юг, со своей стороны, начал войну громким провозглашением «особого института» [рабства. Ред.] как единственной и главной цели мятежа. Он признал, что борется за свободу порабощать другой народ — за свободу, которой, вопреки возражениям Севера, будто бы угрожала опасность после победы республиканской партии[148] и избрания г-на Линкольна на пост президента. Конгресс конфедератов хвастался тем, что его новоизобретенная конституция[149], в отличие от конституции Вашингтонов, Джефферсонов и Адамсов, впервые признала, что рабство по самой сути своей является благом, оплотом цивилизации и божественным институтом. Если Север заявлял, что борется только за Союз, то Юг гордился тем, что поднял мятеж во имя господства рабства. Если идеалистически настроенную и враждебную рабству Англию не привлекло заявление Севера, то как же случилось, что она не почувствовала резкого отвращения к циничному признанию Юга?

«Saturday Review» старается выпутаться из этого неприятного положения, поставив под сомнение собственные заявления сецессионистов. Журнал оказывается более проницательным и обнаруживает, «что рабство имеет очень мало общего с сецессией»; напротив, декларации Джефферсона Дэвиса и К° — чистейшие «условности», в которых «не больше смысла, чем в тех условных выражениях об оскверненных алтарях и разрушенных очагах, которые постоянно встречаются в подобных прокламациях».

Запас аргументов, приводимых настроенными против Севера газетами, очень скуден, и во всех этих газетах встречаются почти одни и те же выражения, повторяющиеся, как в математических формулах, с определенными интервалами, в весьма мало отличающихся друг от друга вариациях или комбинациях.