Том 15

«Почему», — восклицает «Economist», — «только вчера, когда сецессионистское движение впервые приняло серьезный оборот при первом сообщении об избрании г-на Линкольна, северяне предложили Югу, если он останется в Союзе, всевозможные гарантии сохранения в неприкосновенности этого отвратительного института и отказались самым торжественным образом от всякого намерения вмешаться в это дело, причем их вожди предлагали в конгрессе один компромисс за другим, основанные на согласии не затрагивать рабства?» «Как объяснить», — вопрошает «Examiner», — «что Север был готов уладить дело путем самых широких уступок Югу в отношении рабства? Как случилось, что в конгрессе была предложена определенная географическая линия, за пределами которой рабство должно было быть признано как необходимый институт? Южные штаты не удовлетворились этим».

«Economist» и «Examiner» должны были бы задать вопрос не только, почему компромисс Криттендена[150] и другие компромиссные меры были предложены в конгрессе, но и почему они не были приняты? Они делают вид, будто считают эти компромиссные предложения принятыми Севером и отвергнутыми Югом, между тем как на самом деле они не были приняты благодаря партии Севера, которая провела избрание Линкольна. Эти предложения так и не вылились в форму резолюций, оставшись в зачаточном состоянии pia desideria [благих пожеланий. Ред.], и Юг фактически не имел возможности ни отвергнуть, ни принять их. Нас приближает к сути вопроса следующее замечание «Examiner»:

«Г-жа Стоу говорит: «Рабовладельческая партия, видя, что она больше не может использовать Союз в своих целях, решила разрушить его». В этих словах содержится признание, что до этого рабовладельческая партия пользовалась Союзом в своих целях, и было бы хорошо, если бы г-жа Стоу ясно показала, когда Север начал выступать против рабства».