Том 11

Палата не могла устоять перед таким «demonstratio ad oculos» [ «наглядным доказательством». Ред.]. Дебаты были отложены до окончания каникул в 'связи с троицей; победа, одержанная министерством, в одно мгновение была снова потеряна. Предполагалось, что комедия будет состоять лишь из двух актов и кончится голосованием. Теперь прибавился также эпилог, который угрожает стать более серьезным, чем основная часть представления. Парламентские каникулы позволят нам между тем проанализировать более подробно два первых акта. Это неслыханный факт в летописях парламента, чтобы дебаты принимали серьезный характер только после голосования. Парламентские битвы до сих пор обыкновенно кончались голосованием, как любовные романы — женитьбой.

Написано К. Марксом 26 мая 1855 г.

Напечатано в «Neue Oder-Zeitung» № 245, 30 мая 1855 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

К. МАРКС ПРЕДЛОЖЕНИЕ ДИЗРАЭЛИ

Лондон, 28 мая. Палате общин было предложено «разнообразное меню», по выражению элегантного Гладстона, — выбор между предложением Дизраэли и поправкой Беринга к предложению Дизраэли, между sous-amendement [дополнительной поправкой. Ред.] сэра У. Хиткота к поправке Беринга и contre-sous-amendement [контрпоправкой к дополнительной поправке. Ред.] г-на Лоу, направленной против Дизраэли, Беринга и сэра У. Хиткота. Предложение Дизраэли заключает в себе порицание министрам и адрес по поводу войны на имя короны: первое в определенной, второй в расплывчатой форме, оба соединены между собой доступной лишь для парламентского процесса мышления связью. Робкая форма, в которую облечен адрес по поводу войны, нашла скоро свое объяснение. Дизраэли опасался возмущения в собственном лагере. Один тори, маркиз Гранби, высказался против, другой, лорд Стэнли, высказался за него, но оба — как сторонники мира. Поправка Беринга была министерской. Она отвергает вотум порицания кабинету и принимает военную часть предложения в собственной терминологии Дизраэли, предпослав лишь слова о том, что палата «с сожалением убедилась, что Венская конференция не привела к прекращению военных действий». Беринг обдает сразу и теплом и холодом. «Сожаление» — для партии мира, «продолжение войны» — для партии войны и отсутствие определенных обязательств кабинета по отношению к обеим партиям — такова shell trap [ловушка, западня. Ред.] для голосов, как белых, так и черных, партитура для флейты и партитура для тромбона. Sous-amendement Хиткота завершает двусмысленную поправку Беринга чисто идиллическим оборотом, добавляя слова о том, «что палата все еще лелеет надежду» (sherishing — совершенно безобидное выражение), «что продолжающиеся совещания увенчаются успехом». Напротив, поправка Лоу объявляет переговоры о мире законченными вследствие отклонения Россией третьего пункта и обосновывает этим адрес по поводу войны на имя короны. Мы видим, что в эклектической поправке министерства обе части, которые она пыталась затушевать и нейтрализовать, мирно противостоят друг другу. Продолжение Венской конференции! — восклицает Хиткот. Никакой Венской конференции! — отвечает Лоу. Венская конференция и продолжение войны! — шепчет Беринг. Развитие темы этого терцета мы услышим через неделю, а пока вернемся к дебатам о предложении Дизраэли, по поводу которого в первый вечер выступили лишь три главные государственные персоны, Дизраэли, Гладстон и Рассел: первый остро и метко, второй — гладко и казуистически, третий — плоско и шумно.

Мы не согласны с упреком, что Дизраэли, выступая лично против Рассела, упустил из виду «суть дела». Тайны русско-английской войны следует искать не на театре военных действий, а на Даунинг-стрит. Рассел — министр иностранных дел в период получения тайных сообщений от петербургского кабинета, Рассел — чрезвычайный уполномоченный во время последней Венской конференции, Рассел — одновременно лидер палаты общин; он — живое воплощение Даунинг-стрит, он — его разоблаченная тайна. Не потому, что он душа министерства, а потому, что он его глотка.

В конце 1854 г., рассказывает Дизраэли, Рассел, бряцая оружием, заявил под громкие аплодисменты переполненной палаты:

«Англия не может сложить оружия, пока не будут получены материальные гарантии, которые ограничили бы могущество России до безопасных для Европы пределов и обеспечили бы таким образом полное спокойствие на будущее».

Этот же человек был членом кабинета, одобрившего венский протокол от 5 декабря 1853 г., в котором английские и французские представители оговорили, что война не должна привести к ослаблению или изменению «материальных условий» Российской империи.

Кларендон на запрос Линдхёрста по поводу этого протокола заявил от имени министерства: