Том 1. Здравствуй, путь!

— Еще один. Много было всяких: механики, мотористы, сектанты. А ты кто такой?

— Такого не бывало. — Бригадир со смехом стукнул себя в грудь. — Я — кот в сапогах, главный комбинатор.

— Пиротехник, что ли? Фокусник?

— Увидишь. Пойди-ка распорядись, не жалели бы моим лошадям корму!

— У нас корм только для себя, и так всяк приезжий объедает.

— Для себя? — И бригадир заорал кучеру: — Назар, поворачивай лошадей! Бюрократы, корму им жалко. Пусть-ка сами валандаются с мотором! — вскочил на дрожки, запахнул плащ. — Гони! Снова мы приедем, когда их здесь не будет!

Старичок подбежал к дрожкам и затараторил:

— Да что ты?.. Какой нервный народ пошел! Да ведь я так. Дам я, дам!

— До сыта? — Бригадир задержал лошадей. — Вволю?

— Да бери, сколь тебе надо!

— А ходить да ахать не будешь? Жалобы писать, что, мол, объели, не станешь?

— Какой народ! Молчу уж, молчу…

— Ну и молчи! — Гусев полез с дрожек. — Назар, не стесняйся! Они ближе нашего живут к сену.

Бригадир целые сутки все ходил вокруг мотора, становился перед ним на колени, ложился пластом, измерял части, раздумчиво качал головой, насвистывал, покрикивал Назару: «Дают ли сено?», нехорошо вспоминал бога, всех святых его, заграницу и советских ездоков туда — импортеров. Потом он неистово закричал:

— Назар, гони за сектантом!

На юртяной улице строительного городка появился блестяще черный, как ворон, бесшумный «мерседес» и, сделав красивый поворот, остановился у елкинской юрты. Вышел человек лет под сорок с устроенной бородкой, в белом костюме и белом же шлеме — Веберг. В Алма-Ате, где жил он постоянно, появились дела, и Веберг спешно удрал в командировку. Ехать в Москву было неудобно: только перед этим провел там месяц, в Ташкент незачем, оставалась прогулка по магистрали.

По сведениям, у Елкина было благополучно, и Веберг без опаски, что его потащат к изуродованным машинам, высадился в Айна-Булаке. Мотор… Какому дураку может прийти в голову восстанавливать чуть ли не голыми руками импортный мотор!

— Как кстати!.. Лучшего момента и не выдумаешь! — начал Елкин, пожимая руку Веберга. — У вас прямо-таки гениальное чутье. Мы уже собирались послать к вам нарочного.

— А что такое, чем могу служить? — Веберг сделал озабоченное лицо.

— Мотор… Без вашего опыта… одним словом, катастрофа.

— Ах, мотор! Это же безнадежное дело. Я знаю опись недостающих частей.

— Но вы взгляните, и может быть… Мы с вами прокатимся вместе. Закусим, отдохнем и… на вашей машине это…

— К сожалению… У меня телеграмма. Я должен сегодня же выехать обратно. Я… Нужно собрать рабочих по механизации, я им скажу пару вдохновляющих слов.

— Освежите нашу атмосферу? — Елкин, проговорив, занялся цигаркой.

Около кузницы под открытым небом, на штабелях бревен и досок, сотни две машинистов, бурильщиков, взрывников и экскаваторщиков собрались послушать Веберга. Он, размахивая шлемом, отбрасывающим юркий теневой волчок на пески, говорил о бережном отношении к машинам и призывал к героизму:

— Смычка должна быть Первого мая! И это зависит в первую очередь от нас, работников механизации.

Веберг был американцем из подданных русского царя, эмигрировавших за границу в начале революции. Он свободно владел русским языком, старался выглядеть сторонником советских порядков и широко пользовался советской фразеологией: товарищи, социализм, соревнование.

Площадью промчался вихрь песку и остановился около собравшихся. Дунул ветерок, и в вихре обозначились две лошадиные морды, дрожки, а в них Гусев с Назаром. Бригадиру о приезде Веберга позвонил Козинов, и тот как был, с ключами и отвертками в карманах, поскакал в городок Он всю дорогу думал: «Уж я его, уж я его, только бы заманить, суну под мотор, суну. Отстряпаю ему костюмчик, отстряпаю», — и орал на конюха: «Назар, гони!»

— А вот как с мотором? — крикнул бригадир. — Товарищ Веберг, сколь ты не лей елею, а мотор стоит, и ребята на зиму останутся в палатках.

— К сожалению, я… — Веберг завертел плечами. — Я поручаю мотор тебе.

— А кто у нас старший по механизации, кому платят по пятьсот двадцать рубликов золотом в месяц?! — Бригадир придвинулся к Вебергу. — Напоить словами и я могу, а ты вот мотор поправь! — Ну, едем, што ли! — и потянул Веберга за снежно-белую полу пиджака. — Я тебя долго ждал.

— Позвольте! — Веберг выхватил полу из грязных рук бригадира. — Вы пьяны. Вы… У меня телеграмма от главного управления.

— Не телеграмма, а кишка тонка. Это не поросят выкладывать. Прощайте, товарищ! Больше не увидимся. — Бригадир вскочил на дрожки, помахал Вебергу кепкой и умчался обратно на Кок-Су, где его ждал у разобранного мотора Никита.