Том 1 (XI-XII века)

И уведавь убо князь Изяславь[939] бывшее о болярине и о каженице его, разгневався зело и повеле единого от них привести пред ся, дръзнувша таковаа сътворити. И ту абие, скоро шедше, великаго Никона приведоша предо нь. Князь же, со гневом възрев на Никона, глагола ему: «Ты ли еси остригый болярина и каженика без повелениа моего?». Никонъ же отвеща: «Благодатию Божиею азъ есмъ остригы их повелением небеснаго царя и призвавшаго их Исуса Христа на таковый подвигь». Князь же рече то: «Или увещавь их в дом свой поити, или на заточение послю тя и сущаа с тобою, и печеру вашу раскопаю». К симь же Никонь отвеща се: «Еже есть, владыко, угодно пред очима твоима, тако сътвори, мне же несть лепо отвратити въинь от царя небеснаго». Антоний же и иже с ним, въземше одежда своа, отъидоша от места своего, хотяще отъити въ ину область. Князю же еще гневающюся и укоряющу Никона, и се единь от отрокь, вшед, поведаше, яко Антоний и иже съ нимь отъходить отъ града сего въ ину область. Тъгда глагола ему жена его:[940] «Послушай, господи, и не гневайся. Яко тако же бысть и въ стране нашей, отъбежавъшемъ некоея беды ради чрьньцемъ, много зъла створися въ земли той ихъ ради, нъ блюди, господи, да не тако въ области твоей будеть». То же слышавъ князь и убоявъся гнева Божия, отпусти великааго Никона, повелевъ ему ити въ пещеру свою, По онехъ же посла, рекый, да съ мольбою възвратяться въспять. Иже едва по три дьни увещани быша възвратитися въ свою пещеру, яко се некотории храбри от брани, победивъше супостата своего врага. И беша въину молящеся дьнь и нощь къ Господу Богу. Нъ ни тако не почиваше врагъ, боряся съ ними. Тъгда бо уведевъ боляринъ Иоанъ, яко никоегоже имъ зъла не створи христолюбивый князь Изяславъ, и раждьгъся на ня гневъмь, сына ради своего, и поимъ отрокы многы, и иде на святое стадо, иже и распудивъ я, и въшедъ въ пещеру, и имъ сына своего, божьствьнааго Варлаама, извлече и́ вънъ, таче съньмъ съ него святую мантию, и въврьже ю въ дьбрь, такоже и шлемъ спасения, иже бе на главе его, съньмъ, завьрже и́. И тъгда же и́ облече въ одежю славьну и светьлу, якоже е лепо боляромъ. Онъ же съврьже ю долу, не хотя ни видети ея, и тако створи многашьды. Тоже повеле отьць его съ гневъмь съвязати ему руце и одети и́ въ прежереченую одежю, ти тако ити ему сквозе градъ въ домъ свой. Онъ же, иже поистине теплый душею на Божию любъвь Варламъ, идый путьмь, узре распалину, калну сущю, и скоро въшьдъ въ ню и Божиею помощию съврьже одежю съ себе, и своима ногама попирашеть ю въ кале, попирая съ теми и злыя помыслы и лукаваго врага. Таче по сихъ пришедъшемъ имъ въ домъ, повеле отець его сести съ нимь на трепезе. Оному же седъшю, и ничьсоже въкуси отъ брашьна, нъ пребывааше нича и долу зря. По отъядении же отъпусти и́ въ своя храмы, приставивъ отрокы блюсти, да не отъидеть; повеле же и жене его утворитися въ утварь всякую на прельщение отрока и служити предъ нимь. Рабъ же Христовъ Варламъ въшедъ въ едину клеть, седе в угле ея. Жена же его, якоже бе ей повелено, хожаше предъ нимь и моляшети и́ сести на одре своемь. Видевъ же онъ неистовьство жены и разумевъ, яко на прельщение ему уготова отьць, моляшеся въ тайне сьрьдца своего къ милосьрдууму Богу, могущууму спасти отъ прельсти тоя. Пребысть же на месте томь седя три дьни, не въстая от него, ни брашьна же въкушая, ни въ одежю облечеся, нъ въ единой свите си пребывааше. Преподобьный же Антоний и съ сущиими съ нимь и съ блаженыимь Феодосиемь беша въ печали мнозе его ради и моляхуться Богу за нь. Богъ же услыша молитву ихъ: «възъваша бо, — рече, — правьдьни, и Господь услыша я и от вьсехъ печалий ихъ избавить я. Близь Господь съкрушеныихъ сьрьдцьмь и съмереныя духъмь спасеть».[941]

Видевъ убо благый Богъ тьрпение и съмерение отрока, обрати жестокое сьрьдце отьца его на милость къ сыну своему. Тъгда убо възвестиша ему отроци, глаголюще, яко «се уже четвертый день имать не въкушая брашьна, ни въ одежю рачить облещися». То же слышавъ, отьць его съжалиси зело его ради, блюдый, да не гладъмь и зимою умреть. Призъвавъ же и любьзно целовавъ и отпусти и́. Бы же тъгда вещь пречюдьна и плачь великъ, яко и по мрьтвемь. Рабы и рабыня плакахуться господина своего и яко отъхожааше отъ нихъ, иде жена, мужа лишающися плакашеся, отьць и мати сына своего плакастася, яко отлучашеся отъ нихъ, и тако съ плачьмь великъмь проважахути и́. Тъгда Христовъ воинъ ишедъ из дому своего, яко птица ис пругла истьргъшися или яко сьрна отъ тенета, тако скоро текый, и доиде пещеры оноя. Его же видевъше, отьци ти въздрадовашася радостию великою и, ставъше, прославиша Бога, яко услыша молитву ихъ. То уже оттоле многыимъ приходящемъ въ пещеру благословления ради еже от отьць техъ и друзии от нихъ бывааху чрьньци Божиею благодатию.